Сочувствие прорывалось в его голосе. Он хотел дотянуться до нее, избавить ее от беспросветного одиночества, в котором она оказалась. Но этот порыв разбился о щит ее непроницаемости. Барби задал вопрос тем же холодным, безличным тоном, на который перешла она.

— Почему вы хотели убить его?

Ее голос с другой стороны дымного столика прозвучал, словно из далекой башни:

— Потому что я боялась.

У Барби брови поползли вверх.

— Боялись — чего? Вы же говорите, что даже не знали его. Чем он мог вам навредить? У меня был на него старый зуб — за то, что он выкинул меня из учеников, когда организовал свой Фонд. Но он же никому не желал зла. Доктор Мондрик — ученый, работал для науки.

— Я знаю, что он делал, — твердо и все так же холодно и отрешенно заговорила девушка. — Видите ли, Барби, я всегда хотела разобраться в себе, в своих силах. В колледже я не изучала психологию, потому что все профессора говорили, как невежественные тупицы. Но я перечитала почти все, что публиковалось о таких феноменах, как я.

Ее глаза были тверды, как полированный малахит.

— Вы знали о том, что Мондрик был одним из признанных авторитетов в области колдовства? Да, был. Он знал всю историю гонений на ведьм и еще много чего. Он изучал верования всех первобытных племен — и находил в них больше, чем примитивные сказки.

Вам известны греческие мифы — постоянные любовные истории между богами и земными девушками. Почти все греческие герои — Геркулес, Персей, остальные тоже — имели в себе кровь бессмертных. И у них у всех были выдающиеся силы и способности. Много лет назад Мондрик написал монографию, в которой анализировал эти легенды с точки зрения теории существования двух доисторических рас — высоких кроманьонцев, как он писал в первой работе, и звероподобных неандертальцев, — их конфликтов и случавшихся межрасовых браков.

Вы же работали с ним, Барби. Вы должны знать круг его интересов. Он раскапывал старые захоронения, измерял черепа, собирал разбитые черепки, расшифровывал древние письмена. Он искал различия между живущими на земле сейчас. Доктор изучал кровь, замерял реакции и анализировал сны. Его ум был открыт всему, что другие ученые отбрасывают, потому что это не вписывается в их теории. Он был авторитетом и в экстрасенсорике, и в психокинезе еще до того, как другие узнали эти слова. Мондрик использовал все средства, чтобы доискаться до истины.

— Это правда, — сказал Барби, — и что?

— Мондрик всегда был очень осторожен в своих публикациях, — ровным голосом продолжала девушка. — Он маскировал свои мысли за безобидными научными терминами, чтобы не волновать людей раньше, чем соберет доказательства. В конце концов, около десяти лет назад он вообще перестал печататься, даже скупил и сжег свои старые монографии. Но он уже слишком многое обнародовал. Я знала, что он делает.