— Значит, еще есть надежда?

Сэм пренебрежительно фыркнул.

— Небольшая, — солгал Холл.

В «гостиной» повисло молчание. Сэма оно нисколько не тяготило: дед сидел на стуле, расслабленно вытянув ноги, попыхивая сигаретой. Мысли его блуждали далеко-далеко.

— Заглянул утром к Альберту, — решился нарушить ставшую слишком длинной паузу Донни.

— Как его простата? — не отрывая взгляда от клочка бумаги на полу, спросил Сэм.

— Не знаю. Он считал тебя уже мертвецом.

— Хорош братец.

— А потом повидался с теткой Финни.

— Я считал ее уже покойницей. — Губы старшего искривились в ухмылке.

— Ты почти прав. Ей девяносто один. Все всплескивала руками, твердила: «Как же так, мой любимый племянник!»

— Врет. Мы друг друга не переваривали.

— Нет, правда, она очень переживает.

— Ничего, оправится. — Внезапно Сэм захохотал. — Помнишь, тетка как-то отправилась на двор, в уборную, а мы забросали крышу будочки камнями? Крику было — не оберешься!

Приступ смеха согнул Донни в дугу.

— Так крышу-то отец постелил из жести! Грохот стоял как от разрывов снарядов.

— Камни швыряли втроем — ты, я и Альберт. Тебе только исполнилось то ли четыре, то ли пять.

— Но я все помню!

За первой историей последовала вторая. Смех больше не смолкал. Вид гогочущих стариков развеселил и Адама. Братья принялись перемывать косточки какому-то дяде Гарланду.

* * *