Один из студентов вызвался отнести телефон Джону Брайану Глассу, находившемуся на противоположной стороне улицы в здании федерального суда штата. Гарнер тут же позвонил профессору, Гетсу Кэрри и под конец связался с Джошуа Колдуэллом, старым приятелем, который согласился подежурить в Вашингтоне у офиса ответственного чиновника Верховного суда страны. Никаких новостей. Тогда он набрал номер аппарата, что стоял в «гостиной» Семнадцатого блока.

— Сэм заканчивает ужин, — сообщил Адам. — Говорить с вами деду не о чем, но он выражает искреннюю признательность всем, кто пытался ему помочь.

* * *

Когда термос с капуччино опустел, Сэм поднялся из-за стола. Донни нерешительно шагнул к двери: вот-вот ее должен распахнуть Наджент, поэтому проститься лучше сейчас. Окинув брата взглядом, он заметил на левом рукаве его новой рубашки небольшое пятно и попытался носовым платком смахнуть каплю растаявшего мороженого.

— Это уже не имеет значения, — заметил Сэм.

— Ты прав, — тихо откликнулся Донни, продолжая тереть. — Я пойду, Сэм. Через минуту они будут здесь.

Братья обнялись.

— Жаль, — дрогнувшим голосом произнес младший. — Жаль…

Глаза обоих повлажнели, но и только. Лить слезы на плече друг у друга? Невозможно.

— Будь здоров, — сказал Сэм.

— Обещаю. А ты помолись Богу, хорошо?

— Обязательно. Спасибо за все, Донни. Ты — единственный, кому было до меня хоть какое-то дело.

Донни закусил нижнюю губу, без слов пожал руку Адаму и вышел.

— Что Верховный суд? — Вопрос прозвучал так, будто у Сэма еще оставалась надежда.

— Молчит.

Дед уселся на стол, принялся болтать ногами.

— Скорее бы все это кончилось, — раздельно произнес он. — Почему им необходима такая жестокость?

Действительно, подумал Адам, почему?

— В Китае к осужденному подходят сзади и пускают в затылок пулю. Ни чашки риса, ни прощаний. Вполне разумно.

В сотый, наверное, раз за вечер Адам посмотрел на часы. Время исчезло. Послышался негромкий стук в дверь.