— Надо бы купить детское кресло для автомобиля. Сколько с тобой хлопот!

Кэти сжалась в комок, засунув в рот большой палец.

Выезжая с парковки мотеля, Энджи сказала:

— Если тебе интересно, куколка, мы с тобой в Кейп-Коде. Эта улица ведет к порту, из него уходят суда в Мартас-Виньярд. Однажды я была в Мартас-Виньярде, меня возил туда один парень. Он мне даже нравился. Господи, вот бы сказать ему, что я разъезжаю с миллионом баксов в чемодане!

Кэти почувствовала, что машина поворачивает. Потом они проехали еще немного. Энджи без конца напевала песенку про Кейп-Код. Слов она не помнила, поэтому просто мурлыкала, а в конце куплета вскрикивала: «Старый Кейп-Код!» Наконец машина остановилась. Энджи перегнулась через сиденье, на лице у нее застыла злость.

— Приехали, — сказала она. — Запомни, с пола не вставать. Я накрою тебя одеялом с головой. Если вернусь и замечу, что оно сдвинуто хоть на миллиметр, ты знаешь, что я с тобой сделаю. Знаешь?

Глаза Кэти наполнились слезами, она кивнула.

— И отлично. Мы друг друга поняли. Я быстро. А после пойдем в «Макдоналдс». Ты да я. Мамочка и Стиви.

Кэти почувствовала, как ей на голову набросили одеяло. Девочке удалось не закашляться, пока Энджи не закрыла дверь. Только тогда она позволила себе поплакать и поговорить с Келли.

— Я не хочу быть в старом Кейп-Коде. Я хочу домой.

— Вот он, — прошептал агент Шон Уолш своему напарнику Дамону Филберну. Была суббота, девять тридцать утра. Шон указывал на долговязого мужчину в толстовке с капюшоном, подходившего к двери дома в городе Клифтон, штат Нью-Джерси. Агенты одновременно выскочили из машины и оказались рядом с мужчиной еще до того, как он успел повернуть ключ в замке.

Сводный брат Стива Фроули Ричард Мейсон, похоже, не удивился, увидев их.

— Входите, — сказал он. — Только вы зря тратите время. Я к похищению детей моего брата отношения не имею. Насколько я знаю ваши методы, вы наверняка и телефон мой на прослушку поставили, прежде чем сюда явиться?

Агенты не потрудились ответить на его вопрос. Мейсон включил свет в прихожей и прошел в гостиную. На взгляд Уолша, жилье сильно смахивало на комнату в мотеле — диван, обтянутый коричневатым твидом с простым узором, два коричневых в полоску кресла, два приставных столика с одинаковыми лампами, кофейный столик, бежевый ковер. Мейсон прожил здесь уже десять месяцев, однако в доме не было ни книг, ни семейных фотографий, ни личных вещей. Хозяин уселся в одно из кресел, вытащил пачку сигарет, закурил и раздраженно огляделся вокруг:

— Пепельницы я выбросил, чтобы не подбивали меня на курение.