– Послушай, Гуннар, – сказала она, наклонилась вперед и положила руку ему на колено, – ты не должен думать…

– Почему нет? – перебил он ее. – Кто-то пробрался ночью в мою комнату и украл ключи от автобуса. Если я оставил дверь незапертой, то это все моя вина.

– Ничего такого не могло быть, – возразила Анна. – Ты же сам открыл аппаратную. Только ты имеешь ключи, и они лежали у тебя в кармане брюк, точно как всегда.

Гуннар быстро покачал головой, в глазах блеснули слезы.

– Нет, – прошептал он. – Они оказались не на обычном месте. Лежали справа.

Анна уставилась на него, у нее защемило сердце при виде его страданий.

– Что? – спросила она.

– В правом кармане, а я всегда кладу их в левый. Кто-то взял ключи, потом вернул и думал, что это останется незамеченным. Поэтому я и спрашиваю: не помнишь ли ты, была ли моя комната заперта?

Анна зажмурилась, в памяти всплыли пьяные лица, как она постучала в дверь Гуннара. Они пришли к мысли, что Мишель, скорее всего, спряталась в автобусе. Это было единственное место, которое они еще не проверили. Она вспомнила свою злобу, желание отомстить. «Сейчас Мишель придется ответить за все!» Она барабанила со всей силы, орала: «Гуннар, открой мне!», стараясь перекричать его громкий храп, потом нажала на ручку, та пошла вниз, и дверь открылась. Ее встретил спертый воздух, запах пота и затхлости, она увидела бесформенное мужское тело под тонким одеялом.

– Да, – подтвердила Анна тихо, – комната была не заперта.

Гуннар вздохнул тяжело, но с явным облегчением.

– Теперь я все знаю, – сказал он, поднялся, погладил ее по плечу. – Ты хорошая девочка, Анна.

И исчез тем же путем, каким пришел.

Улица была прямой и длинной. По обеим сторонам возвышались трехэтажные дома, построенные в сороковые и пятидесятые годы прошлого столетия в основном из желтого кирпича, с балконами, огражденными металлическими прутьями.

Борясь с сырым и пропахшим машинным маслом ветром, Анника миновала предприятие по ремонту и обслуживанию маломерных судов, магазин, торгующий спутниковыми антеннами, солярий с опущенными жалюзи, помещение общества моделистов, клуб карате.

Двор здания, где базировались нацисты, выглядел как все другие: один большой контейнер, стойка для выбивания ковров и столб с предпусковым подогревателем двигателя. Сильно подрезанные березы, залатанный во многих местах асфальт. Лестница спускалась к серой металлической подвальной двери. Анника осторожно шагнула на неровный бетон, постучала по ней, не жалея сил. Никакого ответа. Тогда она нажала на ручку, потянула дверь на себя, и та открылась. Музыка грохотала где-то в темноте, записанный в неважном качестве тяжелый рок, хриплый молодой голос орал о необходимости бороться с системой, разрушить ее быстро, сжечь до основания, о том, что политики не работают для народа, стараются только для собственного блага.