Рэм продолжал стоять к ней спиной и смотреть в темноту коридора.

– Когда все закончится, – глухо проговорил он, – не продавай ее… квартиру эту. Живи здесь. Хватит уже мотаться по тухлым коммуналкам. Мне кажется, вот таким и должен быть твой дом.

– Пыльным и старым? – попыталась отшутиться Уля, но сама испугалась фальшивости тона. – Прости… я понимаю, о чем ты…

– Как будто эти стены все знают, – выдохнул Рэм. – И тебя, и твоего отца… и меня.

Уля сделала шаг и прикоснулась к его плечу. Он не скинул ее руку, но окаменел от прикосновения.

– Тебе не нужно прощаться. Ты сам говорил: мы идем, чтобы узнать, правда ли это все… а потом я найду вещицу, и мы вытащим тебя.

– Ага. – Рэм покачал головой. – Возьмемся за руки и убежим на закат.

– Если захочешь, так и сделаем.

Он на секунду прислонился щекой к ее руке, развернулся и решительно зашагал вниз по лестнице. Оставив Улю один на один со скрипучим замком и гнетущим предчувствием беды.

* * *

На улице было темно и морозно. Первый снег, хрустевший под ногами, окрасил все кругом в мерцающее серебро. Они шли по тропинке из двора к центральной улице в надежде поймать такси. Но по дороге лишь изредка ползли одинокие машины, никак не реагирующие на их поднятые руки.

– Может, автобусы еще ходят? – спросила Уля, кутаясь в шарф.

Когда-то Рэм завязал ей глаза этой колючей пряжей, чтобы тьма под веками приняла ее, слепую и испуганную. Но получилось плохо.

– Может быть. Доехать бы до центра, а там поймаем такси.

Баланс телефона, как нарочно, ушел в приличный минус, и звонок никак не желал проходить.

– Включишь свой? – в который раз спросила Уля, окончательно озябшая на холодном ветру.

– И мне сразу же позвонит Варя, – покачал головой Рэм, пряча подбородок в поднятый воротник куртки. – Просто пойдем вперед. Где-то же здесь должна быть остановка?

И они шли, смертельно продрогшие, но живые. Шли, перекидываясь ничего не значащими шуточками, почти забыв, куда и зачем идут. Шли, уверенные, что эта дорога никогда не закончится. Просто потому, что кроме спящих домов и хрустящего снега, и ветра, и плеча, прикасающегося к плечу, ничего в мире не существовало. Просто потому, что ничего больше и не должно было существовать.

Когда впереди замаячила остановка, подсвеченная фонарем, в лучах которого плясал снег, Уля замедлила шаг, но Рэм подхватил ее за локоть и потащил вперед.

– Сейчас посмотрим, ходят ли автобусы.