— И, как всегда, вы меня не услышали, Франц, — терпеливо ответил Крайцлер. — А ведь могли бы предположить, что я вел с самим собой немало таких бесед. А самое главное: нас с мистером Муром сильно поджимает время — так же, как и вас. Поэтому я должен спросить прямо — вы поможете нам или нет?

Боас выпустил клуб дыма и окинул нас критическим взглядом, качая головой:

— Вам нужны сведения об индейцах равнин. — Ласло кивнул. — Хорошо. Но одна вещь strengtverboten[24]… — и Боас указал на Крайцлера пальцем. — Я не потерплю от вас ни единого слова о том, что традиции каких-либо племен повинны в делах убийцы в этом городе.

Ласло покорно вздохнул:

— Франц, я вас умоляю…

— Насчет вас, Ласло, я даже не сомневался. Но я понятия не имею, с кем вы работаете. — И Боас посмотрел на меня теперь уже с легким подозрением. — У нас и так здесь достаточно хлопот с тем, как изменить отношение общества к индейцам. Так что вы должны мне поклясться, что…

— Клянусь, что ни я, ни мои коллеги не скажут об этом ни слова.

Боас презрительно фыркнул:

— Коллеги. Как же, — и принялся озабоченно рыться в бумагах на столе. — К сожалению, — прокряхтел он, — моих личных знаний об этих племенах недостаточно. Но я недавно нанял одного молодого человека, который может оказаться вам полезен.

Он подошел к двери, распахнул ее и заорал куда-то вглубь коридора: — Мисс Дженкинс! Не подскажете, где доктор Висслер?

— Внизу, доктор Боас, — донесся ответ. — Они устанавливают черноногого.

— Ага. — Боас вернулся к столу. — Замечательно. С этим экспонатом и так подзадержались. Спускайтесь и побеседуйте с ним сами. Пускай вас не вводит в заблуждение его юность, Крайцлер. Он прошел долгий путь всего за несколько лет и многое повидал. — Тон Боаса смягчился, когда он подошел к Ласло и пожал ему руку на прощанье. — Как и некоторые выдающиеся специалисты, мне знакомые.

Оба коротко улыбнулись друг другу, хотя по лицу Боаса вновь скользнула тень подозрения, когда он прощался со мной. Торопливо спустившись по лестнице, мы миновали каноэ и обратились к охраннику за помощью. Тот указал на следующий зал, дверь которого была заперта. Крайцлер несколько раз постучал, но ответа не дождался. Мы слышали изнутри грохот и голоса, а затем раздалось несколько пронзительных воплей, от которых мороз шел по коже: такое в самом деле можно было услышать лишь где-то на западном фронтире.

— Боже праведный, — сказал я, — надеюсь, они не собираются выставлять живых индейцев?

— Не говорите ерунды, Мур, — ответил Крайцлер, вновь загрохотал в дверь, и та наконец распахнулась.