— Достаточно, — ответил Крайцлер, — чтобы понимать, о чем вы.

— Мы не обязаны предоставлять всем приезжающим в эту страну легкую жизнь, — продолжал Морган. — Мы обязаны лишь предоставить им шанс обрести подобную жизнь прилежным трудом и дисциплиной. И шанс этот — больше, чем где бы то ни было на свете. Поэтому они сюда и едут.

— Несомненно, — согласился Крайцлер, и в его голосе послышались первые нотки нетерпения.

— А мы окажемся неспособны предлагать подобный шанс в будущем, если экономическое развитие нашей нации — нынче пребывающей в глубоком кризисе — будет сдерживаться дурацкими политическими идеями, рожденными в трущобах Европы. — Морган опустил сигару в пепельницу, подошел к буфету и разлил по трем стаканам жидкость, оказавшуюся превосходным виски. Более ни о чем не спрашивая, два стакана он протянул нам. — Любые события, которые могут служить на потребу этим идеям, должны подавляться. Именно поэтому здесь присутствовал мистер Комсток. Он истово верит, что такие идеи, как ваши, доктор, могут быть подобным образом проституированы. А если вы вдруг преуспеете в своем расследовании, вашим идеям начнут доверять еще больше. Так что видите… — Морган снова взял сигару и выдул титаническое облако дыма. — Недостатка в могущественных врагах у вас нет.

Крайцлер медленно поднялся.

— Следует ли нам считать вас в их рядах, мистер Морган? — Пауза, последовавшая за его словами, казалось, не кончится никогда. Ответ Моргана должен был решить судьбу всего нашего предприятия. Если он придет к заключению, что Поттер, Корриган, Комсток и Бёрнс правы, а наше следствие таит в себе целый спектр угроз для «статус-кво» в городе, и терпеть его нельзя ни под каким видом, можно сворачивать палатки и двигать домой. Морган в состоянии купить и продать что угодно и кого угодно в Нью-Йорке, и препоны, чинившиеся нам прежде, не пойдут ни в какое сравнение с теми, которые он нам выставит, если того пожелает. И напротив, если он даст понять сильным града сего, что нашим трудам до́лжно быть если не активно поощряемыми, то по крайней мере терпимыми, мы можем надеяться, что суровых помех более не случится, кроме тех, что наши противники уже предприняли. Наконец Морган испустил глубокий вздох.

— Не следует, сэр, — сказал он, уминая в пепельнице сигару. — Как я сказал, я мало что понял из ваших, джентльмены, объяснений что психологии, что криминального следствия. Но я хорошо разбираюсь в людях. И ни один из вас не кажется мне злонамеренным в рассуждении интересов общества. — Мы с Крайцлером удовлетворенно кивнули, выказав невероятное облегчение, разлившееся по нашим жилам. — Вам, тем не менее, не удастся избежать препятствий, — продолжал Морган, но без той напруги, что слышна была в его голосе прежде. — Церковников, что присутствовали здесь, я полагаю, можно будет убедить отойти в сторону, но вот Бёрнс будет и далее третировать вас, стараясь всеми силами сохранить свои методы и организацию, которую он столько лет упрочивал. И его будет поддерживать Комсток.