– Не улыбайся.
Она прикусывает губу.
– Я собиралась ее спасти.
– Но не спасла.
– Потому что ты забрал инжектор.
– Не ври, Роза. Ты просто стояла рядом с ней. Почему ты ей не помогла? Ты могла ей помочь. Ты смотрела видео.
Мы все смотрели. Ты тренировалась с инжектором.
– Я
– Ты смеялась!
Я понимаю, что повысил голос. Нужно успокоиться.
– Это было забавно.
Я сжимаю кулаки. И очень живо представляю себе, как правым кроссом разбиваю Розе нос. Я моргаю, через силу разжимаю руки, расслабляю ладони. Пытаюсь вызвать воспоминание о том, какой она была в детстве. Как она крошечными пальчиками хваталась за мой палец.
– Сначала она кашляла. Потом у нее покраснело лицо, она схватилась за горло, и у нее стали распухать губы. Я не знала, что они могут так быстро распухнуть. Я хотела посмотреть, что будет дальше. Потом у нее стали вылезать глаза. Ты это видел? Ее глаза вылезли из орбит. Когда ты спустился, она начала синеть. Синеть! И еще эти глаза и губы. Это выглядело смешно, поэтому я засмеялась. Я могла бы одновременно смеяться и помогать ей.
Я снова закрываю глаза. Сосредоточиваюсь на дыхании.
– Ты сейчас краснеешь. Это тоже довольно смешно. Я открываю глаза:
– Это не смешно. Ты понимала, что смеяться неправильно. Ты закрыла рот рукой, чтобы никто тебя не услышал.
– Я знаю, что нельзя смеяться, когда у тебя на глазах кто‐то распухает. Я пыталась вести себя как положено.
– Ты ждала, пока она умрет.
– Я не хотела, чтобы Сеймон умерла. Она моя подруга. И она