Он залез на подоконник и соскользнул по стене, увитой плющом. Ноги нашли пружинистую, как мох, траву. Приглядевшись, Эмброуз заметил следы младшего брата на лужайке. Понятно, что это могло быть уловкой, но других вариантов он не видел. И двинулся по следам. Ему нужно было отыскать брата. На сей раз нужно было его спасти.

Моего брата похоронили заживо.

Эмброуз прибавил шагу. Он не видел ничего, кроме следов брата, отпечатавшихся в уличной слякоти. Ему даже почудилось, что где-то в отдалении слышится голос Дэвида. Его плач. По следам Эмброуз добежал до тупика.

И до Леса Миссии.

Собравшись с духом, старый солдат направился через опушку. Он чувствовал, как лес впереди оживает. Ветер летал туда-обратно, как через невидимый рот. И создавал облака.

По следам брата Эмброуз вошел в лес.

Над тропой тут же стемнело. Эмброуз стал бы тыкаться, как слепой, если бы не круги в глазах. Сердце застряло в горле. Здесь умертвили его брата. Сюда его заманили обманом. Сейчас Дэвид находился где-то поблизости.

Моего брата еще можно спасти.

Эмброуз искал признаки похищения. Вырытую яму. Потайной лаз. Но видел только следы брата. Которые вели к старой угольной шахте. Эмброуз вступил в темноту, держась за воспоминания, как ребенок держится за фонарик. До него доходили слухи об этой шахте. Дед его деда трудился там в числе малолетних рабочих. В жестких условиях, которые выдерживали не все мужчины. Не говоря уже о семьях. Эмброуз оставался последним из Олсонов. Но пока еще мог спасти своего брата.

– Дэвид! Ты тут?

Голос его эхом отскакивал от стен. Во тьме что-то ощущалось. Молчаливое присутствие. Кто-то наблюдал. Выжидал. Извивался. Собрав в кулак волю, Эмброуз шел вперед, пока не увидел свет на другой стороне штольни. Тропа привела к мостику. К скрытой от глаз поляне. По следам Эмброуз зашел в небольшой сквер. Поднял голову и от увиденного остановился как вкопанный.

Домик на дереве, построенный Дэвидом.

Сквозь густой туман Эмброуз видел тень ребенка, несущего что-то в домик на дереве.

– ДЭВИД?! – окликнул Эмброуз.

У Эмброуза в уме были приготовлены нужные слова. Но, слетая с языка, они превращались в молчание.

Мальчик даже не обернулся.

Эмброуз бросился следом, но его ноги так отяжелели, что он прирос к месту. Онемел. И мог только наблюдать, стоя на мерзлой земле. Мальчик обернулся, и Эмброуз в конце концов увидел лицо. Прекрасные черты. Изумительные волосы. Это Дэвид. Бог мой. В самом деле он. Живой.