– Я иду. Иду. К тебе. К тебе. Иду.

Если он дойдёт, то всё изменится. Будет всё хорошо. Урюк не умрёт. Теперь никогда не умрёт. Разве не стоит для этого немного пострадать? Уверенный в своей цели, он неожиданно растерялся, когда достиг чёрных, возросших на болотистой почве тополей, а голос, зовущий его к себе, исчез. Вновь подступило ощущение свершившейся несправедливости. Неужели его бросили? Голос, кажется, обещал, что подскажет, как необходимо поступить для того, чтобы выбраться из тайги. А теперь смолк. Хозяин врал? Его опять обманули! Урюк с удивлением обнаружил, что несмотря на ярость и слёзы бессилия, он чувствует, как напуган. И не внезапно наступившей тишиной в голове и неопределённостью, а чем-то другим. Надо было бежать отсюда, от этого места. Потому что впереди ждал бесповоротный ужас, от которого волосы встают дыбом и обрывается биение сердца. Предупреждение исходило изнутри. Обострённое, как у всех психов, чувство самосохранения сделало последнюю попытку для спасения. Но Урюк лишь тоскливо подвывал, кружась на месте и дёргая губу. Измождённый организм напомнил о себе. Покачиваясь, человек продвигался вперёд, цепляясь за лысые чёрные стволы, постанывая, когда вечно влажная кора щипала язвы на ладонях.

Высохший сломанный тополь, стрелой застрявший меж двух других напомнил ему готовый к атаке мужской половой орган. Урюк, хныкая, помочился в кусты, перелез через завал и увидел уткнувшийся носом в землю вертолёт. Безумное лицо оросили неподдельные слёзы радости. Прости, что усомнился в тебе, Хозяин! Прости! Урюк теперь понял, куда вёл его мудрый голос. Не дав погибнуть в огне, показал верный путь к спасению. Улететь! На вертолёте можно улететь! Из леса! Из разума. Из жизни. Но улететь! И не беда, что Урюк никогда не умел управлять подобной штукой. Он научится!

– Я иду! Иду! Да-да! Иду!

…Всего несколько шагов отделяло их от тела Ивана. Молчун надеялся обойтись без происшествий. Надо забрать у трупа автоматы. Подойти и взять. И сделает это зэка. Возможно, подставить его будет нечестно, но рисковать Марусей и собой просто не имеет права. На всякий случай. Если Командир превратился в одну из тех тварей, но пока прикидывается мёртвым, ожидая жертву, что же: для такой роли кандидатуры лучше, чем бандит, не найти. Жестоко, но факт. Маруся же заранее уверила себя: мертвец оживёт. Так было, и не раз. Она согласилась, что можно не возвращаться за вещами, но без оружия обратная дорога к посёлку будет менее уверенной. Когда-то же должно им повезти?! Но увиденное превзошло все ожидания.