– Осади, малой, – сказал Сверчок, – если не хочешь проблем.

Через две секунды.

– База, база, это десятый. Кажется, подстрелил его. Но он ушел. Снова. Шустрый тип. Прием.

– Понял, десятый. Продолжайте преследование.

– Так точно.

– Десятый, десятый. Не особенно старайтесь привести его живым. Сейчас столько хиппарей развелось. Мало ли, отпустят. Сам знаешь. А даже если и нет, зачем нам за его еду на зоне платить?

– Понял. Конец связи. Ты все слышал? – обратился Сверчок к Лехе.

Мамаша засмеялась.

– Ох как интересно. И что же ты теперь будешь делать, Мишенька? – сказала она.

Тот не мог ответить. Ладонь в перчатке закрывала ему рот и не давала кричать. Потом отпустила. Он застонал. Все тело пылало огнем. Ноги превратились в обгрызенные палочки от эскимо.

Плюх, и Миша отключился. На секунду отошел.

– Эй, парень. Очнись. Прием. Ты тут?

Миша получил под дых. Он издал звук, будто нырнул в прорубь.

– Тут. Просто стесняется говорить, – сказал кто-то и хмыкнул.

– Парни, может, хватит? – подал голос Леха. Сверчок и Молчун повернулись к нему, Салават продолжал смотреть на Мишу. – Давайте отведем его…

– Заткнись, – бросил Сверчок. – Ты будто не видел, что этот мудак сделал.

Молчун принял сторону Сверчка. Он кивнул, соглашаясь с тем, что маньяк и вправду был сумасшедшим и заслуживал наказания. А лучше – казни.

– О, он получше тебя сработал, козел, – ввернула слово мамка. – Ты-то, дегенерат, только и способен, что бить педиков и малышей, а мой Миша разобрался со здоровяком, управляя автомобилем, и не только с ним, но и с его шлюхами. Почти разобрался.