Зверь недовольно заворчал. Уши его дернулись, выражая недовольство, и Лис торопливо его погладил, извиняясь. Веснушчатые тонкие пальцы запутались в его густой шерсти, почесывая и греясь в ней.

Лис дождался, когда его загадочный друг успокоится, и, снова чувствуя тревожный зуд в левом ухе, тихо продолжил:

– Они не совсем верят Лису. Или совсем не верят. Или хотят верить, но у них не выходит. Белый Зверь, Лис будет помогать тебе сколько угодно! Пожалуйста, Белый Зверь, помоги и ты Лису. Помоги помирить его друзей!

Зверь тихо зарычал, отчего Лис тут же отдернул руку. Он не успел придумать извинения, когда мохнатый друг раздраженно тряхнул головой и медленно, но решительно попятился от него. Мощное тело заскользило между густо растущих стволов, чудом не задевая их.

– Не уходи! – Лис вскочил, чтобы бежать за Белым Зверем, но споткнулся о корень и упал, стукнувшись носом о собственную руку. От боли в глазах совсем потемнело, но Лис и не думал плакать. Лис никогда не плакал, когда падал. Что ему такое вот падение, если он совсем еще маленьким свалился с самого неба?

Драгоценные секунды были потеряны безвозвратно. Белый Зверь бесследно исчез, затерялся между притихших сосен. Лис рывком поднялся, отряхиваясь от прилипших игл.

– Белый Зверь! – позвал он в темноту. – Белый Зверь! Вернись! Лис – глупый! Прости глупого Лиса! Лис больше не будет!

Ему ответила такая тишина, что рыжий на секунду испугался, не оглох ли от собственных криков. Он торопливо похлопал в ладоши, наполняя мир вокруг этим неуверенным звуком. Молчали сосны, звезды на небе неожиданно спрятались под одеялом из тучи, и теперь с художником были только Темнота и Тишина.

– Нехорошая ночь, – прошептал Лис, яростно скребя левое ухо. – Очень нехорошая.

Ожерелье из шишек было едва теплым, и Лис вцепился в него, выбирая дорогу среди застывших деревьев. Босые ноги увязали в рыжем ковре из игл, Тишина шла за ним по пятам, приглушая все звуки. Темнота же, наоборот, бежала впереди, скользила вокруг Лиса, не давая ему ни капли света.

Сын солнца стиснул зубы, борясь со страхом, и пошел быстрее, стараясь топать как можно громче. Пяткам было больно, но он слышал свой топот и как тихо-тихо скрипят под ногами иглы. Приободрившись, Лис начал хлопать в ладоши и стучать по соснам, создавая как можно больше шума. Он бы еще что-нибудь громко пел, но от страха голова была совсем пустая. Крутилось только что-то про маленькую улитку и про зеленый лес, который разогнал тишину и хлопает в ладоши. На всякий случай Лис пропел эту строчку несколько раз на разные мотивы, и, хотя собственный голос показался ему едва слышным, это немного помогло. Темнота была более сложным противником. Лис не сумел придумать оружия против нее и только бежал вперед, неясным чутьем выискивая дорогу обратно в «Ец» и все надеясь увидеть в небе мамин светильник.