Пустые комнаты всегда ощущаются иначе, чем комнаты, в которых кто-то есть. То, что Кита нет в его спальне, девушка поняла сразу же, как перескочила порог. Лоскуты густой темноты скользнули следом за ней бойкими многоножками, на ходу меняя форму. Обычная тьма была для них достаточно светлым фоном, чтобы Спящая смогла увидеть, как обрывки абсолютной черноты подрагивают и расползаются, отращивая толстые щупальца-ноги. Она взвизгнула, словно увидевшая мышь школьница, и так же, подобно ей, запрыгнула на ближайшую кровать с ногами, пробежала по ней до двери и только там спрыгнула. Липко-щекочущее прикосновение к пятке придало Спящей скорости.

Коридор встретил ее угрюмым, недобрым молчанием и все той же темнотой. Страх подхлестывал, гнал вперед, заставляя бежать, не выбирая дороги.

Выбитая плитка уколола ее ступню, на короткий миг отрезвив. Спящая прижалась к холодной облупленной и изъеденной трещинами коридорной стене и зашарила по ней в поисках выключателя. Когда пальцы нащупали криво висящую квадратную коробку с замусоленным переключателем, она успела обрадоваться. Ненадолго. Спящая нажала один раз, второй, третий, четвертый, но не смогла добиться ничего, кроме щелкающего звука. Щекочущее прикосновение к левой голени было издевательски-ласковым. Спящая вскрикнула и попятилась, словно сбрасывая с себя упавшую с дерева гусеницу, и тут раздался еще один звук, который заставил ее остановиться.

Это был нечеткий скребущий щелчок, который могут издавать расхлябанные механизмы. Он повторился еще раз и еще, а потом расцвел в воздухе синим газовым огоньком. Огонек был крохотный и висел высоко в воздухе, но Спящая неожиданно поняла, что ее преследователи теперь ее не тронут. Этот синий жгучий цветок так же пугал их, как и они пугали Спящую.

Огонек подлетел ближе. Спящая почувствовала резкий запах табака и миг спустя ткнулась лицом в костлявое голое плечо Пакости. От невозможного облегчения она едва не разрыдалась, но закусила губу и загнала слезы поглубже. Пережитый панический страх оставил только крупную дрожь и противную слабость в ногах.

– Тихо, тихо. Все, все закончилось. – Костлявая длинная рука похлопала ее по затылку, а потом обняла, прижимая к груди.

– Там… – начала Спящая, но Пакость раздраженно ее прервал:

– Опять какая-то хрень. Я понял, можешь не пытаться объяснить. Я даже вроде чего-то видел… Ты как? Жива?

– Условно, – выдохнула Спящая в плечо парню и с трудом нашла в себе силы от него оторваться. Не привыкшие к таким нагрузкам ноги гудели, левый бок кололо.

Зажигалка все еще горела цветком незабудки у нее за спиной, и от одного взгляда на нее Спящей стало спокойней. Пакость держал огонек высоко над головой – жалкая замена гордо пылающего факела, которым можно ткнуть в морду таящейся во тьме нечисти.