Томми так и подмывало отпустить какой-нибудь ироничный комментарий об адвокатской тайне, но он сдержался. И сказал:
– Говоришь, поступил. А откуда он поступил?
– Насколько я понимаю, его нашли в Брункебергском туннеле.
Сердце Томми екнуло, он обменялся взглядом с Анитой, затем она спросила:
– В самом туннеле?
– Нет, – ответил Альбин. – Там была какая-то система вентиляции. Вентиляционная камера. Полиция искала оружие после убийства Пальме. Парня нашли и отправили в больницу. Он был очень плох.
– Как его звали? – спросил Томми.
Альбин усмехнулся:
– Ну, паспорта у него с собой не было. Ничего не было. Когда он заговорил, то часто повторял «Сигге», но казалось, он скорее обращался
– К кому?
– Меня там не было. Я только слышал об этом.
Альбин договорил предложение с нисходящей интонацией. Он собирался заканчивать. Анита взяла его за руку, словно здесь были лишь они вдвоем, заглянула Альбину в глаза и сказала:
– Замечательно, что ты это помнишь. Это очень важно. Помнишь что-нибудь еще?
Ее игра была такой достоверной, а голос таким чувственно-нежным, что Томми начал ревновать. С ним она так никогда не разговаривает. Он поборол это чувство, поскольку знал причину: в этом не было необходимости. Но все же.
Представление Аниты произвело на Альбина желаемое воздействие. Он приободрился:
– Да, кое-что еще помню. – Он заговорщицки посмотрел на Аниту и понизил голос: – Его называли Стеной.
– Стеной? – переспросила Анита, не впуская Томми в пузырь, который создала вокруг себя и Альбина.
– Угу. Сначала говорили