– Все идет к концу, – сказал Томас. – Хорошему или плохому – это дело вкуса. Если не появится новый продукт, начнутся разборки, даже войны. С другой стороны, приятно отделаться от чуваков, воображающих себя Рэмбо только потому, что припудрили нос.

– Ты уверен? Что все идет к концу?

– Не просто уверен – я знаю. Абсолютно точно.

Номер Линуса перестал работать: вероятно, он сменил телефон или симку, а может, и то и другое. Бетти не имела ни малейшего представления о том, где он живет. Однажды она видела его во дворе и с трудом узнала, поскольку он побрился налысо. Он говорил вежливо и отстраненно, сказал, что нашел жилье и волноваться за него не надо. Все было прекрасно.

Когда Бетти пристала к сыну с вопросами о том, как он «нашел жилье», ведь у него нет денег, Линус не захотел продолжать разговор и попросил передать папе, что они сделают это однажды, когда у него будет время, а затем ушел.

Томми шел на поправку, когда позвонила Бетти. Она спросила, знает ли он что-то о Линусе и этом. Томми был не в курсе, но новости о жилье Линуса и новой прическе его обеспокоили. Бетти рассказала и о том, что он больше не ходит в школу. Все вместе указывало на то, что Линус замешан в распространении кокаина, который, по данным Томаса, теперь заканчивался.

Хорошо или плохо – это дело вкуса.

Томми понимал, что хотел сказать Томас, но, с его точки зрения, которая учитывала Линуса, это, как ни странно, было скорее плохо. Отвечать за сбыт товара, который вот-вот закончится, как минимум опасно. Образовывалась пустота, и абсолютно точно появятся новые люди, чтобы ее заполнить.

– Он этого не допустит, – сказал Томми.

– Кто? Экис?

– Угу. Будут новые поставки.

– Разве полиция не отслеживает все каналы?

– Может, и так, но…

Томми забылся, сделал еще глоток кофе и состроил гримасу, увидев которую Томас ухмыльнулся и сказал что-то о la fuerza guatemalteca[63]. Томми почувствовал, как одеревенела его задница, встал с табурета, сполоснул чашку в раковине и поставил ее сушиться. Затем встал рядом с мойкой и произнес: