Дуплет перевёл дух и помолчал некоторое время, ожидая, вероятно, каких-либо возражений от собеседника. Однако Шалаш сидел молча и хмуро, потерянно глядя в окно и отвернувшись от оратора. Тогда оратор вновь взял слово:

— Ну, вот тебе несколько маленьких картинок — так, для эмоционального сопереживания, для психологического катарсиса, так сказать, — и чтобы уж исчерпать тему. Чего стоят, например, одни только сексуальные маньяки, убивающие детей для удовлетворения похоти! Можно ли себе представить, чтобы столь омерзительная особенность презренного рода людей присутствовала ещё хоть у кого-нибудь в благородном мире животных? А как быть с тем, что малолетние сопляки, несовершеннолетние или только достигшие совершеннолетия убивают ради грабежа старика и изымают из его старческих морщинистых рук пенсию, в то время как старик этот — ветеран Великой Отечественной войны, когда-то давно обеспечивший для этих же выродков право жить свободными? Как быть с туристами, оставляющими в горах сломавшего ногу товарища, дабы не опоздать на самолёт и чтоб не пропали купленные заранее билеты? Как быть с печами для массового сжигания людей, с газовыми камерами и опытами над людьми и животными? Как быть с убийством женщин и детей при войнах! Как быть с убиением турками беременных женщин именно саблями в живот, и никак иначе, с вырезанием из чрева нерождённых младенцев? Как быть с затравливаньем русскими помещиками своих крепостных с помощью собак? Это всё бесконечные, неисчислимые фрагменты гигантской мозаики, в которой триллион таких фрагментов. Но не подводит ли нас весь этот триллион к желанию, наконец, вырезать гнойник хирургически, дабы он уже не мог более нарывать, не мог более извергать зловонный гной и дабы прекратить наконец обычай снова и снова стыдиться и снова и снова подыскивать себе оправдания? Итак, я подошёл к выводам и объявляю их! — Дуплет приосанился и последующие несколько слов произнёс голосом громким, значительным и даже с подтверждающими взмахами ладони, отнятой для сего случая от управления рулём автомобиля. — Неразумная тварь именно тем достойна жизни, что лишена разума и потому не способна гадить другим тварям и убивать их, за исключением того единственного случая, когда это требуется для её собственного выживания. А разумная тварь, напротив, недостойна жизни именно на том единственном основании, что имеет разум и способна с его помощью гадить другим тварям, убивать их по причинам, никак не связанным с необходимостью собственного выживания. Бог допустил при творении мира одну-единственную ошибку, создав разумную тварь, создав йеху, — и после ужасов двадцатого века настало время эту ошибку исправить!