– Я имею полное право. Моя жертва чиста. Ты не посмеешь вмешиваться.

– Но ты приняла мою печать. Ты дала клятву мне.

– И теперь даю еще одну, – ответила Иммануэль. – Перед лицом всех праведных людей Вефиля я заявляю, что лягу на алтарь вместо Эзры.

Пророк хотел снова что-то сказать, но у него надорвался голос. В тишине, прихрамывая, вперед вышел апостол Айзек.

– Правда ли, что девушка не тронута?

Эстер вскочила на ноги, хотя другие жены стали хватать ее за юбки, пытаясь остановить.

– Она не лжет. Девушка чиста.

– Если она чиста, – сказал апостол, поворачиваясь лицом к пророку, – то она будет достойным подношением.

– Нет, – прохрипел Эзра. Он попытался встать, но один из стражников ударил его со всей силы, так что у него подкосились ноги, и он упал на четвереньки. – Не делайте этого. Прошу вас. Можно же как-то иначе…

– Можно, – раздался голос в темноте, и, к удивлению Иммануэль, вперед вышла Марта, которая пробиралась к ним между столами. – Я пойду вместо нее. Пощади ее.

Апостол оценивающе посмотрел на женщину, прищурив глаза, его верхняя губа скривилась от отвращения.

– Твоя плоть не чиста.

– Нет, – согласилась Марта, заламывая руки. – Но я чиста душой. Я исправно молилась. Я жила правдиво и порядочно. Я верно служила Отцу, я нарекла много поколений детей, исполняя его волю. Я могу занять ее место. Молю.

– Марта, – сказала Иммануэль и встретилась взглядом со своей бабушкой. Та рыдала, шумно и неприкрыто всхлипывая, и как будто с каждым вздохом становилась мельче. – Все хорошо. Я готова.

Марта побледнела, и несколько слезинок скатились по ее щекам, задержавшись на подбородке. Она покачнулась и рухнула бы на землю, если бы Анна не взяла ее под руку, помогая удержаться на ногах.

Иммануэль заставила себя снова взглянуть на пророка. На этот раз ее голос не дрогнул.

– Моя жизнь за жизнь Эзры.

На какое-то мгновение ей показалось, что пророк откажет ей, вцепится в горло, за волосы потащит обратно в Обитель или подвесит за кандалы где-то в недрах своих проклятых подземелий, где она так навсегда и останется. Но пророк лишь склонил голову и молитвенно сложил руки, сцепив пальцы в замок.

– Отведите ее к алтарю.