— Иди-ка, выпусти Индиго из ванной, — велит она, потому что Элле надо заняться чем-то, чтоб прекратить дрожать.

Челси идет в переднюю часть автобуса, где к приборной панели приклеена табличка со всеми нужными номерами. Мир снаружи погрузился во тьму, фанаты переминаются в лучах оранжевого света, как косяк рыб, не подозревая об акулах, которые были поблизости сегодня вечером. Впервые за все время сев на место водителя, Челси строчит групповое сообщение для Арлин, Харлана, Криса и Сиенны. Нет смысла оставлять кого-то за бортом.

«Это Челси. Мой муж спрятался в автобусе и пытался убить меня и моих дочерей. Нужна ваша помощь. НИКАКОЙ ПОЛИЦИИ. У меня был приступ».

Только одна фраза — ложь, но Челси не собирается брать на себя полную ответственность за убийство Дэвида.

Она… убила Дэвида.

Она представляла это несколько раз, еще в те времена, когда он издевался над ней, — но не так конкретно. И совсем уж не так, как это в итоге случилось.

Каждую секунду она была там — и в то же время как будто отсутствовала. Она ощутила себя порталом для иной сущности, для глубокой, безграничной, кипящей ярости, которую нельзя было больше сдерживать. Она была рада ей, позволила ей управлять своими руками, поднимать и опускать их с твердым убеждением, без пауз, без лишних размышлений.

В детстве Элла подхватила ужасный кишечный вирус, и Челси целыми днями спала с ней на полу в ванной. Когда ее рвало, звук напоминал пожарный шланг прямиком из ада, потому что это было куда громче и мощнее, чем способно выдать это маленькое тельце.

В этот раз получилось почти так же, только эта адская сущность пыталась помочь Челси.

Она качает головой и нажимает на «Отправить».

Странные мысли — странные времена.

Она сидит на месте водителя, глядя, как мерцает за окном свет, как ей машут фанаты, и думая, что это происходит где-то в другом мире. Постепенно к ней возвращается слух, и громкое гудение со временем превращается в полноценные слова.

— Мам, у тебя есть ибупрофен? Бабушку очень сильно лихорадит.

Челси смотрит в проход между койками. Всего несколько часов назад это место казалось таким безопасным. Она не сможет больше здесь ночевать. Может, вообще никто не должен. Все эти сильные, храбрые женщины, отстраивающие свои жизни заново, не заслуживают соседства с мудаком вроде Дэвида.

Элла сидит рядом с бабушкой на диване, и Бруклин все еще цепляется за старшую сестру. Патрисия выглядит ужасно. Чтобы подойти к ним, Челси приходится перешагнуть через то, что осталось от ее мужа. Она даже не помнит, как сделала это. Человеческий мозг прекрасно создает дыры и провалы на месте травмирующих воспоминаний.