– Джек?.. – звучит мой шепот.

Без ответа. Со шкафа беспомощно свешивается крохотная ладошка. Я встаю на цыпочки и беру Колли на руки. Но где же Джек? Они с псиной словно растворились в воздухе. Вдруг откуда-то сбоку доносится тихое бульканье. Я заглядываю за угол шкафа.

Вот они, схватились в безмолвных объятиях. Двадцать Третья распростерлась на Джек, вонзив ей в горло зубы. Из артерии сестры толчками выливается кровь и скользким ручейком стекает на плечи, грудь и руки. На полу медленно растекается лужа. У Джек, подергиваясь, поднимается палец. Взор устремлен на меня. Она явно меня видит. Другая рука сжимает осколок зеркала, который она воткнула в дыру в черепе Двадцать Третьей. Джек каким-то образом удалось сорвать с головы псины заплатку из желтовато-серой замазки и убить ее.

Я стаскиваю ее с Джек и бросаюсь зажимать ладонями раны, пытаясь остановить кровь. Но она все равно горячо пульсирует меж моих пальцев. Двадцать Третья порвала ее на куски.

– Держись, я позову на помощь, все будет хорошо.

Когда я уже собираюсь встать, Джек хватает меня за руку и не отпускает. Прижимая к груди ребенка, я опускаюсь рядом с ней, обнимаю ее и говорю:

– Кэссиди…

Всю мою жизнь она делала все, чтобы спасти меня, и это у нее в конечном итоге получилось.

– Все будет хорошо.

Она силится что-то сказать, но звук теряется и тонет в крови. Выходит что-то поистине ужасное, в нем можно расслышать слово лжецы. Джек пытается опять, но теперь в нем уже слышится другое – танец.

– Молчи, не надо ничего говорить.

Я глажу ей волосы, и какое-то время мы все втроем лежим, не двигаясь с места. На горы вдали опускается пустынный свет, земля подергивается дымкой и простирается под небом грязной шкурой койота. Джек часто, отрывисто дышит, обдавая меня своим теплом. Я ведь давно подозревала, что одна из нас здесь умрет. А может, и мы обе. Пока окрестности медленно поглощает мрак, в голове кружит вопрос, случилось это уже или еще нет.

В мозгу проплывают миры, я вспоминаю каждый раз, когда мы с Джек вот так друг за дружку цеплялись. Время обращается вспять, мы становимся все моложе и меньше, пока вновь не оказываемся во тьме, глядя сквозь ржавые прутья клетки, чувствуя во рту привкус выдохшейся газировки. И возвращаемся в самое начало, когда у нас никого не было, только я у нее и она у меня. Мы совершили по циферблату полный оборот, потому что закончили тем же, чем и начинали. Вдвоем, вместе.

Она тянет руку и касается моего лица. Я чувствую кровавый след, оставленный ею на моей щеке. Сначала теплый, но какое-то время спустя уже холодный. Джек смотрит на ребенка, который отвечает ей синеглазым, чуть косым взглядом новорожденного младенца.