– А на поле валунов, полагаю, всегда есть тот камень. Похожий на стол.

– Это алтарь. Именно на нем умер Оливер. Или умирает. Снова и снова.

Кровь Нейта превратилась в ледяное месиво.

– Вот как я вернусь обратно.

– Как именно? С помощью камня?

– С помощью тоннеля. Я попал сюда через тоннель. И смогу вернуться обратно через тоннель. Один мой друг… – начал было Нейт, затем поправился: – Один мой знакомый сказал, что стена между мирами там тонкая. Совсем уже не стена, а высушенная кожа.

– Нет. Там опасно.

– Не вижу другого выхода.

– Ты остаешься здесь. Со мной.

– Нет. – «Я уже уходил. И должен уйти снова».

– Ну, от меня никакой помощи не жди, – напрягшись, Карл шмыгнул носом. – Тут тебе придется полагаться только на себя, Нейт.

– Точно. От тебя никакой помощи. Это тот отец, которого я помню.

– Ох, да пошел ты! – негодующе обернулся старик. – Я спас тебе жизнь, если ты забыл. Кормил тебя, вливал в тебя воду, убирал за тобой дерьмо и блевотину. А как ты правильно заметил, ты даже не мой сын. Ты просто… путешественник. Для меня совершенно чужой человек. Я сделал доброе дело, но теперь все. Хочешь исчезуть во тьме? Вперед, тигр!

– Пошел на хрен!

– Угу. Точно. Пошел я на хрен.

Нейт поднялся наверх и стал ждать наступления утра. Больше он не слышал безумного крика-смеха, доносящегося из леса. И почему-то от этого было только хуже.

* * *

На следующий день Нейт стоял перед входом в парк развлечений Рэмбл-Рокс, чувствуя себя маленьким, будто ребенком в палеонтологическом музее, смотрящим снизу на скелет тираннозавра. Иглы размытого света пронзали опоры и рельсы скоростных горок, словно скрепляя их между собой.

Конструкция покрылась мхом и была увита плющом. Везде упадок, разруха.