После первых нескольких ударов топор просто застревал в дереве, и маме приходилось самой брать его, чтобы расколоть полено.

– А у тебя хорошо получается, – с завистью сказал Оливер. – Особенно для женщины, всю жизнь прожившей в городе.

Мама закатила глаза:

– Я родилась и выросла в городе, но не забывай, черт возьми, что всегда была крутышкой. – Топор снова упал, расщепив половину полена на две четверти. – Вот твой отец вырос в сельской местности, однако я могу делать то, чего он никогда не умел. Сваривать металл. Он может сваривать? А паять? Вырезать из дерева произведения искусства?

– Папа не виноват! – сказал Оливер, защищая отца.

– Да, знаю… я не хотела… – Мэдди вздохнула. – Твою мать!

– Все в порядке. – Оливер прикусил губу. – Просто я по нему скучаю.

Он увидел у матери внутри внезапно распустившуюся боль. Подобную пятну крови в чистой воде. Опустив топор, мама оперлась на него – так, словно ей действительно было трудно держаться на ногах. Костыль, чтобы не упасть.

– Я тоже по нему скучаю.

– Папа явился мне в видении. Он умирал. Умер.

Мать уставилась в пустоту.

– Мы не можем утверждать, что это произошло на самом деле.

– Наверное. Но ощущение было реальным. – Оливер пнул опавшую листву. – Ты думаешь, папа еще жив?

Протянув топор Оливеру, Мэдди стала собирать дрова, чтобы отнести их внутрь.

– Пошли, парень. Заходим в дом. Холодает.

69. Вперед, тигр!

69. Вперед, тигр!

В какой-то момент Нейт проснулся, убежденный в том, что услышал какой-то звук. Однако пробуждался он слишком медленно и не успел сообразить, что это было. Мрак вокруг был непроницаемым, как и тишина: мелькнула мысль, что в прежней жизни, в прежнем мире всегда присутствовал белый шум современной жизни. Отдаленный гул высоковольтных проводов и транспорта, мягкое ворчание пролетающего где-то высоко самолета, гудение кондиционера или обогревателя, шелест вентилятора под потолком. Но теперь ничего этого не осталось. В этом мире царила застывшая черная тишина, и от этого Нейт чувствовал себя еще более одиноким. Потерянным в пустоте.

И… звук. Где-то снаружи, изданный человеком. Что-то среднее между смехом и криком боли.

Звук продолжался какое-то время, затем резко оборвался.