– Я не могу оставаться здесь, – перебил его Нейт. – Должен вернуться обратно.

– Обратно? Обратно куда?

– Туда… в то место и в то время, откуда я пришел, Карл. У меня семья.

– Может статься, их мир рухнет в наш, и ты увидишь свою Мэдди. – Старик прищурился. – В твоем мире она ведь Мэдди, правильно? Не думаю, что здесь должны быть какие-то отклонения – уже повстречался с несколькими Мэдди.

– Да, Мэдди. Но ты меня не понял. Мой мир не рухнул, Карл. Оливер жив. Джейк там, и мой сын в опасности. Мне нужно туда вернуться. Я и так… – На скулах заиграли желваки. – Отсутствовал слишком долго.

– И как ты собираешься вернуться обратно?

– Я… я не знаю.

Нейт действительно не знал.

И, осознав это, он расплакался.

68. Спрятаться, повиснув над пропастью

68. Спрятаться, повиснув над пропастью

Время в охотничьем домике тянулось медленно. Дни сплелись в неделю, и первая неделя породила вторую. Оливер и Мэдди, на краю света.

Они ездили за покупками. Выбор в маленьком магазинчике в конце гравийной дороги был небольшой, поэтому они совершали вылазки в супермаркет на окраине Хоунсдейла. Приходилось экономить; мама говорила, что рано или поздно деньги закончатся.

В домике, расположенном в трех часах езды к северу от города, смотреть было не на что: простой деревенский дом, и все-таки кое-что получше просто деревянного короба. Имелись водопровод и канализация, поэтому не нужно было по любому поводу выходить на улицу. Кухонька была совсем крохотная, там стояла старая плита фисташкового цвета, какой был моден в 1950-е. А холодильник имел окраску заветренной мякоти авокадо – это уже что-то из 60–70-х. (Пахло от него как от мокрой собаки.) В спальне стояла двуспальная кровать, но имелся также раскладной диван, и именно на нем ночь за ночью спал Оливер. Точнее, пытался спать.

Когда ему удавалось заснуть, он видел во сне отца. Эти хорошие сны были порой еще хуже кошмаров, потому что Оливер просыпался с мыслью, что папа скоро будет здесь, он жив, не умер. В других, жутких снах ему являлся Джейк – Джейк, которым, как понимал Оливер, был он сам. Или же это был двойник из альтернативной реальности, пришелец из другого мира, который ночь за ночью гонялся за Оливером по темному лесу, по проходам между секциями супермаркета, по петляющим подземным тоннелям; эти сны неизменно заканчивались в одном и том же месте, в Рэмбл-Рокс, на каменном поле, на алтаре.

* * *

Мать помогала Оливеру колоть дрова для печки, чтобы обогревать дом. Занятие нелегкое – мальчишка явно не создан для физического труда. Усугубляло дело то, что левая рука была изуродована. Швы ныли; мама запрещала ему колоть, но Оливер злился на весь мир, злился на себя – и решил, что боль ему приятна. Или, по крайней мере, он ее заслужил.