Через несколько недель после того, как Триш начала работать в больнице, Хизер с Гретой предложили познакомить её с Марни. Они только и говорили о ней, и Триш не смогла придумать, как уклониться от поездки на остров Ламми.
Они приехали туда в субботу утром. Марни как раз разговаривала с кем-то по телефону. Она жестом попросила их посидеть в гостиной, пока она не закончит беседу. Марни распирала радость, когда она положила трубку.
Ей звонили с канала «Магазин на диване».
— Теперь я буду выступать там регулярно! — воскликнула она. — Меня узнает весь мир. Дамы, нам предстоит изменить порядок вещей. Женщины достойны быть наверху.
Грета рассмеялась над её нечаянной двусмысленностью.
— А ты, должно быть, Триш, — сказала Марни, приветствую новенькую. Она протянула руку, но тут же опустила её, когда Триш подала ей свою руку.
— О боже, — выдохнула Марни, словно произносила молитву. — Какое миниатюрное чудо! Мне бы твои глаза. Они прекрасны, светятся умом. — Она перевела взгляд на Хизер с Гретой. Те, уютно устроившись на большом бархатном диване, смотрели на неё с благоговением. — Ну-ка, девочки, принесите из подвала вина. А я покажу Триш мой мир.
Триш взглянула на подруг, и её охватила нервная дрожь. Не то чтобы Марни задела некую струнку в самой глуби её существа. Задела. Вне сомнения. Да ещё какую струнку! Казалось, эта женщина смотрит ей прямо в душу. Непонятно только, зачем она зарабатывает на жизнь производством косметических средств, если душа любого человека для неё как открытая книга. И никакая бренная оболочка ей не помеха.
Марни показала Триш амбар и пасеку, а затем повела её на склон холма, сыгравший судьбоносную роль в её жизни.
— Здесь это и произошло, — сказала она.
— Пчелиный рой?
— Ты читала мою книгу.
— Два раза. Не хотела по приезде сюда выглядеть полной идиоткой.
Марни улыбнулась и взяла Триш за руку.
— У тебя в душе живет боль, да?
Триш в ответ только кивнула.
— Не у тебя одной.
— Наверно.
— Расскажи мне об этом, Триш. Расскажи без утайки.