Как-то незадолго до знаменательного дня женщины после обеда трудились в саду. Дина, придя к ним на помощь, работала рядом с Калистой. Они срывали цветки календулы для ресторана, откуда утром поступил заказ на пушистые оранжевые корзиночки. Там собирались на ужин варить суп из щавеля и календулы.

Дина поинтересовалась у Калисты, как она относится к тому, что скоро у неё появится ребенок.

— Мне рожать не впервой, как тебе известно.

— Ну да. Я к тому и веду, — отвечала Дина. — Ведь это другой случай. Теперь ты сама по себе.

Дине было свойственно трудные вопросы задавать с располагающей искренностью, и это доказывало, что как актриса она была куда более талантлива, чем о ней думали.

— Мальчики живут с отцом. Они его любят. Он — хороший человек… просто не то, что мне нужно в жизни.

Дина потёрла подушечки пальцев, ставшие оранжевыми от лепестков календулы.

— Ну да. А этот ребёнок… он ведь тоже его, верно?

— Да. То есть нет. Марни советует, чтобы я думала о нём исключительно как о своем ребёнке. Он мой и больше ничей. Я не обязана делить родительские права с мужчиной, чтобы правильно воспитать ребенка. Это полный абсурд. На свете полно матерей-одиночек. Почти всё в природе так устроено.

У Дины своих детей не было, но у одного из её бывших мужей имелась дочь, которую она растила два года. Близки они с ней никогда не были, говорила всем Дина, за исключением тех случаев, когда девочке требовались деньги или она хотела бесплатно провести выходные в доме мачехи в Палм-Спрингс. Назло падчерице Дина продала этот дом с нелепыми статуями греческих богов одной милой чете из Сан-Франциско, а себе купила другой, не столь вычурный, в Палм-Дезерт.

Своему бывшему и его дочери про новый укромный особняк она ничего не сказала.

— Я уверена, ты справишься. Свою падчерицу, Трену, я растила фактически одна, не рассчитывая на помощь её придурошного папаши. Так что я знаю, о чём говорю, — сказала Дина. — Просто хочу заострить твое внимание на том, что у этого твоего ребёнка тоже есть отец, который захочет принять участие в его воспитании.

— Если узнает про него, — кивнула Калиста.

— А он не знает? — удивилась Дина.

— Нет. Если б знал, пошел бы на что угодно, лишь бы я его не бросила.

— Он агрессивный человек?

— Напротив. Очень порядочный. Его возмущало, что я попала под влияние Марни, хотя я сто раз ему говорила, что дело не в Марни, что меня привлекает её учение. Он просто не мог понять, что тянет меня сюда. Не мог понять, что с этим местом у меня более глубокая духовная связь.

Щурясь на солнце, Дина положила руку на живот Калисты.