Синьора Эльза угостила гостей собственноручно испеченными бисквитами, и они не смогли отказаться. Когда она достала из холодильника бутылку скверного игристого (вряд ли она разбиралась в винах), Безана и Пьяти тоже согласились, потому что были по-настоящему взволнованы.

– Мелисса так хорошо о вас отзывалась, – сказала женщина, и Илария чуть не расплакалась.

Пришлось Безане взять разговор на себя. Он сам протянул фотографию синьоре Эльзе, и она принялась ее разглядывать, надев очки и напрягая глаза.

– Так это же сын доктора Мотта, аптекарши.

– Мелисса была с ним знакома?

– Мы тут все друг с другом знакомы. Они виделись совсем недавно. Он подбросил ее на машине до Милана. Мелиссе надо было к гинекологу. Я не поняла, почему она не пошла к своему, а поехала так далеко. Но я не задавала вопросов, не хотела показаться назойливой. Уже от полиции я узнала, что дочь сделала аборт, и связала все события.

– Вы думаете, она рассказала Баскенису, что планирует сделать аборт?

– Не знаю. Мелисса была человеком открытым, она многих посвящала в свои дела. Возможно, что и рассказала. Она встретила его, будучи очень уязвимой. Кому не захочется излить душу перед абортом?

Печально, но верно.

– Как по-вашему, почему Мелисса на это пошла? Аббас вполне мог содержать ребенка.

Мать Мелиссы вздохнула.

– Аббас – прекрасный парень. Он был уверен, что это его ребенок, и никто не станет его разуверять. Однако, – женщина запнулась, – у меня есть подозрение, что Мелисса встречалась еще с одним мужчиной. Она всякий раз закрывалась в комнате, чтобы ответить на телефонный звонок, хотя никогда не закрывалась, если звонил Аббас. Когда я спрашивала, кто это, она меняла тему. По-моему, она была влюблена в женатого мужчину.

– Влюблена?

– Матери всегда такое чувствуют, даже если дочери не хотят об этом говорить.

26 января

26 января

– Ребенок был действительно твой?

Джорджо прикрыл глаза рукой и ничего не ответил.

– Не волнуйся, мы ведь друзья. Роза ничего не узнает, – продолжил Безана.

– Ты даже представить себе не можешь, насколько трудно было скрывать эту боль и работать дальше, словно Мелисса просто очередная жертва, как все остальные.