Изабель вспоминает раковое отделение и смерти пациентов, за которыми ухаживала. Боль, терзавшую их, приглушали мощными препаратами, и они отключались. Лекарства приносили им облегчение. Она все знает о диаморфине и о тонкой грани, отделяющей обезболивание от убийства пациента. Но она не готова сдаться. Она подождет, пока действие лекарства немного пройдет. Прикинется, что оно действует на нее сильнее. Выждет, пока он выйдет из комнаты…
Он садится в качалку и говорит:
Он садится в качалку и говорит:
– Посмотри на меня.
Посмотри на меня
Вместо этого она переводит взгляд на окно – единственный акт неповиновения, доступный ей в этом состоянии.
Вместо этого она переводит взгляд на окно – единственный акт неповиновения, доступный ей в этом состоянии.
– Это комната моей сестры, Элизы. Я хочу, чтобы ты знала, кто она была. Кто она есть. Ты должна познакомиться с ней, чтобы узнать ее, когда окажешься там.
Это комната моей сестры, Элизы. Я хочу, чтобы ты знала, кто она была. Кто она есть. Ты должна познакомиться с ней, чтобы узнать ее, когда окажешься там.
Он показывает ей фотографию, но она отказывается на нее смотреть.
Он показывает ей фотографию, но она отказывается на нее смотреть.
Окажется где? О чем он говорит?
Окажется где? О чем он говорит?
Он подходит ближе и проверяет ее ручным сканером – таким, какие они используют в госпитале. На секунду она задумывается, где он мог его взять. Не виделись ли они с ним раньше?
Он подходит ближе и проверяет ее ручным сканером – таким, какие они используют в госпитале. На секунду она задумывается, где он мог его взять. Не виделись ли они с ним раньше?
Она не хочет показывать ему, что боится, поэтому закатывает глаза, притворяясь, что впадает в дремоту.
Она не хочет показывать ему, что боится, поэтому закатывает глаза, притворяясь, что впадает в дремоту.
– Тебе интересно, куда попадают люди после смерти? – спрашивает он.
Тебе интересно, куда попадают люди после смерти?
спрашивает он.