Она бросает взгляд на его лицо. Боже, неужели это оно? Сейчас он ее убьет? Она столько всего не успела сделать… столько людей ее любят… Отец… Бабушка… Лив.

– Не бойся. Я дал тебе кое-что для спокойствия. Я не позволю тебе страдать, Изабель.

Ей вспоминаются слова отца в ответ на ее рассказ, что ее дразнят в школе. Да, она маленькая, но должна бороться. Обязательно.

– Ты веришь в рай? – спрашивает он. Он стоит на коленях возле ее кровати, лицом к ее лицу. У него изо рта пахнет мятой. – Думаешь, он существует? Я на это надеюсь. Надеюсь, есть такое место, где нет ни страданий, ни боли. Где мы снова соединяемся с нашими любимыми. – Он хмурится и тяжело вздыхает. – Меня сейчас туда не примут. Я еще не заслужил. Я делал плохие вещи, худшие на свете, но только для того, чтобы ей помочь. Я их делал ради моей маленькой сестрички. Как думаешь, Бог поймет?

Он держит паузу, словно ожидая ее ответа. Изабель молчит, и он продолжает:

– Первые девицы, ну они все равно были никудышные. Но другие, вроде тебя – их я не хотел убивать. Вот только как дать Элизе знать, что она не одинока? Я посылал к ней ангелов, потому что очень ее люблю. Я делал это из любви.

Он глядит ей прямо в глаза, а потом вдруг всхлипывает.

– Элиза была такой хорошей! Наверняка она отправилась прямо в рай. Она не сделала ничего плохого, никогда. Но я боюсь, что она могла потеряться по дороге… – он хлюпает носом и утирается рукавом, – из-за того, как она умерла. Мне кажется, она так хотела любви нашей мамы, что не могла уйти просто так. Она наверняка заблудилась… и теперь бродит где-то одна. В темноте.