Решил проверить, осталось ли там чего и, балансируя над отверстием в позе орла, принялся шарить по карманам. Нашел. Судя по весу, фляга была пустой. Однако, чтобы убедиться, открыл пробку и собрался было поднести емкость к носу: хоть вспомнить, что там было-то вчера. И именно в этот миг дверь внезапно открылась, и в проеме появился тот самый чёрт.

— Хрю! — сказал он, противным, но требовательным голоском. — Долго еще рассиживать собираешься?

Царь в испуге выронил флягу, зажмурил глаза, уперся ладонями в стенки кабинки и заорал второй раз за день. И вместе с криком, наконец, облегчился.

Когда в легких закончился воздух, а в кишках дерьмо, царь перестал орать и открыл глаза. Дверь была закрыта, а за ней слышался приближающийся топот стражи.

Когда ретивая охрана из благих намерений выбила дверь и выволокла своего государя со спущенными портками на свет божий, чёрта, естественно, нигде не было. И никто его не видел.

ТОГДА

Содержимое мешка дергалось и, похрюкивая, материлось.

— Как ты за-за-заказывала.

Василиса пристально посмотрела на Кащея.

— Ты в порядке, Бессмертный?

Кащей кивнул.

— А ну скажи что-нибудь.

— Что ска-ска-зать?

— Э, Кащей, что происходит? Ты чего заикаешься?

— П-п-п-посттра-авматический синдром, — пояснил Кащей, пиная хрюкающий мешок. — П-п-п-пройдет. Т-ты лучше с-с-скажи зачем тебе ч-чёрт?

— Черти, — Василиса заговорщицки подмигнула Бессмертному, — лучшее средство от запоя.

СЕЙЧАС

Царь собирался подремать после сытного обеда. Дело оставалось за малым — принять граммульку для хорошего сна. Он достал из-под лавки графин, открыл пробку и уж было собрался приложиться к горлышку, как что-то противно заскрипело в углу. Насторожившись, царь отставил графин и стал вглядываться в темный угол, одновременно стараясь прогнать из головы утренние события у трона и в туалете. Скрип не повторялся и мрачные воспоминания почти растаяли, когда вдруг, из угла, прижав палец к губам, шагнул тот самый чёрт.

— Т-с-с-с-с-с! — прошипел он.

— Ты кто такой? — испуганно, но всё же шёпотом, спросил царь.