— Дохнут. Все до одной дохнут. Может полюса через один? — спросил Кащей сам себя и перевернул страницу, разглядывая рисунок. — Да нет. Пять всего. Не чередуется. Magnet pressura in centrum. В центр же?

Отложил книгу, потянулся к словарю, чтобы уже в который раз убедиться в правильности перевода, как вдруг услышал за спиной звон бьющегося стекла.

Бессмертный вскочил с кресла и обернулся. На столе стояла пустая банка, а на полу валялась разбитая крышка. По россыпи стекла, волоча остатки тушки на обугленных культях, под стол очень медленно пыталась уползти жертва эксперимента.

— Э, нет! — возразил ей Кащей. — Шалишь!

Взял с камина щипцы, подошел к полумертвому грызуну, брезгливо ухватил и вернул в банку. Накрыл сверху железной пластиной и придавил одним из лежавших на столе магнитов.

— Вот сука, — выругался он, оглядывая осколки крышки на полу, — стекло на вес золота, а она его вдребезги.

О крысе он вспомнил поздно вечером, когда вернулся с прогулки по молодому, совсем недавно высаженному яблочному саду. Сорвал яблоко, надкусил, понял, что еще не созрело, да так и поднялся с надкушенным в кабинет. Увидел конвульсивно дергающееся животное и, повинуясь мимолётному позыву, приподнял крышку и бросил надкушенное яблоко в банку.

— Приятного аппетита, жертва науки, — сказал он крысе.

Та никак не отреагировала ни на то, что открыли банку, ни на то, что внутрь что-то бросили: зверек всё так же лежал и тихонько подергивался, издыхая. Кащей же, подкрутив фитилёк, поудобнее уселся в любимое кресло и погрузился в чтение. Утро так и застало его в кресле, спящим с книгой на коленях.

— Алхимик, вставай! — услышал Кащей сквозь дрёму и открыл глаза, вглядываясь в стоящий на фоне окна силуэт.

— Ты?

— Ну а кто? Сомневаюсь, что кто-то еще сможет пробраться через болота, посреди которых у тебя хватило ума построить замок, — ответил силуэт и отошел от окна, став едва отличимой копией самого Кащея.

Разница была лишь в количестве волос на голове. У того, который сидел в кресле, шевелюра была густой, хотя и с только-только начинающей пробиваться сединой. А вот стоящий у окна мог похвастать внушительными залысинами, грозящими в ближайший десяток лет перерасти в полноценную лысину.

— Старшенький?! — изумился сидящий в кресле Кащей. — У тебя мозги есть? Я сторожевые ловушки только вчера сменил. А если б попался?

— Да? — почесал в районе залысины старший брат. — А я вот чего-то как-то не подумал. Ну да ладно, прошел и славно. Ты, младшенький, лучше скажи мне, как у тебя дела продвигаются? Когда королевство порабощать-то будем?