— Поехали! — и, не отпуская ни шею, ни пирожок, махнул крылом и сиганул в нору.

В полёте выругался, перехватив кролика поудобнее, чтобы не свернуть ему шею и, расправив крылья, стал планировать, снижаясь по спирали. Нора была вертикальной и очень глубокой. Но, в конце концов, Змей и кролик приземлились в круглом зале с множеством одинаковых дверей. В центре стоял огромный стеклянный стол с флаконом, этикетка на котором гласила «Выпей меня».

— Оно? — спросил Горыныч у кролика.

Тот коротко кивнул.

— Не уходи никуда, — сказал Змей и, взмахнув крыльями, взлетел на стеклянную поверхность.

Взял флакон в лапы, поддел пробку когтем и не успел сделать глоток, как тут же стал увеличиваться в размерах. В какой-то момент поверхность стола не выдержала, и предмет мебели рассыпался дождём осколков. Кролик испуганно рванулся в сторону и, в очередной раз прокричав, что опаздывает, скрылся за одной из дверей.

— Хм. А удобная штука, — улыбнулся Горыныч, переводя взгляд с недоеденного пирожка на флакон. — Значит, что там у нас?

И потопал к той двери, за которой скрылся говорящий кролик.

— Есть кто живой? — спросил он, просунув голову в открывшийся проём.

Комната представляла собой длинный обеденный стол, заставленный чашками и чайниками.

— Новенький! Заходи! — обрадовано пригласил сидящий во главе стола мужчина в странной шляпе. — Наливай себе чай.

Змей подошел к столу, переложил флакон и недоеденный пирожок в одну лапу и взял освободившейся чайник, попытавшись наполнить ближайшую чашку. Оттуда ничего не лилось.

— Но он же пустой! — заметил Горыныч.

— В том-то и дело.

— Тогда зачем предлагать то, чего нет.

— Из гостеприимства, — уверенно ответил мужчина в шляпе.

— Времени у нас целое ведро, — сообщил дремавший на стуле комок серой шерсти и в подтверждение своих слов постучал лапкой по стоявшему на столе ведру.

Горыныч вытянул левую шею и заглянул в посудину.

— Я в недоумении, — сообщила левая голова, разглядывая содержимое ведра. Внутри лежали часы разных моделей: с кукушкой, наручные, карманные, настенные, настольные и даже несколько песочных.

— А чего непонятного? — вновь подал голос серый комок.