— А тебе норм с такими духами? — совершенно буднично спросила Юля, пройдя к кровати и начав одеваться.

— А что не так? — опешила волшебница.

— Да ну капец, сирень и… — Юля повела носом, улавливая детали аромата, — крыжовник? Они ж не сочетаются.

— Разве? Мужчины находят этот аромат чарующим.

— Мужики в этом аромате унюхивают детство, — ультимативно заявила Юля. — А все мужики — немножко дети. Кто-то больше, кто-то меньше.

— И? — еще больше растерялась чародейка.

— Поэтому и к сиськам тянутся, ¬— схохмила Юля. — А к тебе тянет тех, у кого сильнее развит эдипов комплекс. Не задумывалась над этим?

Остатки гнева на лице волшебницы уступили место задумчивости. Размышляя об услышанном, Йенифер принялась теребить амулет на шее. А Юля решила закрепить успех.

— И, раз уж на то пошло, можно было не врываться сюда, как разъяренная фурия, гремя дверью и швыряя людей в стены. Достаточно было постучать и озвучить претензии, — девушка уже оделась и уселась на грубо сколоченный табурет, облокотившись на не менее грубый стол. — Присаживайся, Йенифер.

— А ты дерзкая, — сообщила чародейка, принимая предложение присесть.

— Какая уродилась.

— Где уродилась, кстати?

— Далеко, — Юля попыталась сформулировать ответ таким образом, чтобы он был короток и понятен волшебнице, но ограничилась двумя словами: — Неместная, короче.

Как бы странно это не выглядело со стороны, спустя несколько минут женщины уже приветливо беседовали. Как будто одна и не заставала другую в постели своего возлюбленного. Спустя еще несколько минут Йенифер прокричала за дверь, чтобы Геральт принес вина. Тот не рискнул заходить внутрь и прислал вместо себя корчмаря.

Спустя еще полчаса, когда хмель ударил в голову, развязав языки и окончательно настроив на доверительный лад, Юля провела чародейке ликбез на тему комплексов, заложенных в подсознание с детства. А Йенифер — разоткровенничалась.

— Я не понимаю, люблю его или ненавижу. Порой мне хочется размазывать по стенам таких как ты, чтобы он был только моим. А иногда мне кажется, я согласна делить его с другой, лишь бы он был счастлив.

— Не-не-не! Я, конечно, особа раскомплексованная, но не настолько. Групповушечку, это вон, к Борху Три Галки. У него зерриканки-воительницы за такой расклад. Руками, ногами и тем, что между ног, тоже.

— Кто такой Борх Три Галки? — Йенифер была удивлена.

— Геральт в курсе.

Лицо волшебницы, почти оттаявшее за время разговора, вновь посуровело. И она закричала в сторону двери, подбавив в голос истерически-стальных ноток: