Рыцарь взял здоровой рукой кружку и с недоверием заглянул внутрь.

— А точно яд из меня выйдет?

— Точно, — заверил его Кащей.

— А как я пойму, что он вышел?

— Ну, это у каждого по-разному. Пей, давай, — поторопил Кащей. — Могу только гарантировать, что ты этот момент точно не пропустишь.

И рыцарь, морщась, стараясь не вдыхать носом отдающее полынью зелье, мелкими глотками выцедил всё до дна. Не дав ему отдышаться, Кащей выхватил кружку и, подталкивая в спину, повел к двери избушки.

— Ну, давай, родимый, — хлопнул Бессмертный залетного убийцу драконов по латам.

И рыцарь, с мыслью о том, что бегать из тридевятого царства в Захолмье входит в привычку, побежал в родное королевство.

РАНЕЕ, ГДЕ-ТО ЧУТЬ ПОДАЛЬШЕ

Рыцарь остановился, лишь выбежав из леса и пробежав половину пшеничного поля — уже на землях Захолмья.

— Фух! — выдохнул он, осознавая, какое расстояние преодолел.

А затем выдохнул повторно, вспомнив, от чего бежал.

Закрыл глаза, вспомнил, почему он оказался там, откуда стремительно ретировался. И выдохнул в третий раз, осознавая перспективы, которые ему светят, если он принесет голову чудовища ко двору. Оставалось только придумать способ убить чудовище.

— Просто так эту тварь не одолеть, — сказал сам себе рыцарь. — Но, с другой стороны, и королева Камила тоже не возьмет в мужья просто так.

Рыцарь огляделся, увидел на краю поля деревню и, насвистывая незатейливый мотивчик, направился к ней. Там наверняка должен быть колдун. Что это за деревня без колдуна? Главное, правильно поставить ему задачу. Ибо наслышан он о творимых ими чудесах более чем достаточно. А что пообещать, чтобы убедить — он придумает.

* * *

Колдун в деревне нашелся. Старик, решив по началу, что рыцарь проводит контрольную закупку для инквизиции, долго притворялся обычным крестьянином, но пять серебряных монет здесь и сейчас — это пять серебряных монет здесь и сейчас. А инквизиция — это когда-то и где-то. Поэтому, жадность взяла своё. Однако, пока рыцарь уговаривал старикашку, солнце успело спрятаться за горизонт и увлечь за сбой последние отблески закатного марева. Звали старичка Симеон Каннингович. Все ударения на «о». Он акцентировал на этом внимание, объяснив, что его очень расстраивает, когда люди путают. Он слегка картавил, произносил букву «е» с уклоном в «э».

— Вы знаете, шо я вам скажу, молодой человек? У меня таки есть превосходный черный порошок, сделанный по одному восточному рецепту, — сообщил он, когда, наконец, пригласил рыцаря в дом и затеплил свечу.

— Отрава?

— Приблизительно да. Хотя и всё-таки нет. Но предполагаю, что с задачей справится, — вкрадчиво сказал Каннингович.