— Это не магия дошла, это зеркало, дебил, — зло проговорила входящая в тронный зал Василиса.

Царь, проигнорировав интонации дочери, спросил Импасибла:

— И много ли подвигов за тобой числится, доблестный рыцарь?

— Не люблю хвастаться, — самодовольно заявил тот, — но из запланированных остался только…

— Папа, это кто? — не дослушала Василиса, пристально изучая рыцаря.

— Познакомься, доченька, это рыцарь заграничный.

— Я вижу, что тупенький. Что он тут делает?

— Свататься пришел.

— Здрасьте с книксеном! К кому, позвольте полюбопытствовать?

Рыцарь, вновь облаченный в доспехи, стоял с открытым забралом и придурковатым видом, порываясь открыть рот после каждой фразы беседующих дочери и отца, но те заспорили с места в карьер так бойко, что вставить слово не представлялось возможным.

— Как это к кому? К тебе, знамо дело!

— Схуяли? — округлила глаза Василиса. — У меня муж законный есть!

— Ты как с главой государства разговариваешь?! — взвизгнул Златофил.

— Вы, в первую очередь, папенька мне, а во вторую, уже глава государства.

— Тогда ответь мне, как папеньке, когда ты своего Ваньку последний раз видела-то?

— Я вам, папенька, как главе государства, встречный вопрос задам: а вы то, жену свою, по совместительству мою маменьку и первую леди государства, сами-то когда видели?

— Ты что себе позволяешь!? — рискуя перейти на ультразвук, закричал царь.

Рыцарь всё это время вертел головой из стороны в сторону, наблюдая за разгорающимся спором.

— Вопросы задавать я себе позволяю!

— Прекрати! Я старенький уже! Мне помирать скоро. На кого я Тридевятое царство, по-твоему, оставлю?