– Когда кто-нибудь понравится мне, я немедля сообщу. А покуда я просто смотрю.

– Сюда ты пришел не смотреть.

– Ошибаешься. Я смотрю и здесь.

– Что ж, тогда взгляни вон туда, – Мойра показала куда-то вдаль. – Правда, нет на свете пейзажа красивее? Когда Клайв писал его, никто не верил, что такое существует на самом деле.

Фалько кивнул. На западе солнце почти коснулось моря, а испанское побережье на горизонте пылало гармоническим красно-оранжевым великолепием. Цвета сотворения мира, подумал он. Или конца света.

Самые узкие улочки уже скрывались в полумраке, а вокруг Соко-Чико вспыхивали первые огни. Фалько шел вниз по улице Христиан, поглядывая на слабо освещенные изнутри арабские и еврейские лавки кожевников, галантерейщиков, менял. Когда он проходил мимо кабаре, две ярко накрашенные женщины – мавританка и христианка, – которые стояли в дверях под керосиновым фонарем, бросавшем маслянистые блики на кожу их оголенных рук и ног, завлекательно прищелкнули языками.

На площади клубилась густая толпа – деловито сновали и праздно фланировали прохожие, уличные торговцы, длиннобородые евреи, арабы в чалмах и бурнусах, а за столиками кафе под все еще лиловым небом среди множества европейцев обоего пола выделялись своими красными фесками люди в костюмах с галстуками. Разноязыкий говор сливался в ровный гул.

Добравшись до кафе «Сентраль», Фалько оглядел веранду. Там за одним из столиков ждал его толстяк Рексач в сдвинутой на затылок потрепанной соломенной шляпе и с бокалом в руке. Заметив Фалько и не подавая виду, что они знакомы, поставил бокал, поднялся и пошел через площадь, в своей странной манере загребая руками так, будто они влекли вперед его грузное тело. Фалько следовал за ним на расстоянии. Они миновали кафе «Фуэнтес», тоже переполненное посетителями, и свернули за угол на узкую, круто забирающую вверх улочку. Наверху Рексач дождался Фалько и сказал, едва справляясь с одышкой и обмахиваясь шляпой:

– Куда мне по таким кручам лазать.

Потом показал на дверь в магазин ковров. Фалько машинально тронул на поясе кожаную кобуру с пистолетом на боевом взводе и следом за Рексачем вошел внутрь. Там, как и во всех заведениях, торгующих таким товаром, пахло застарелой, въевшейся в густой ворс пылью. Хозяин – пожилой мавр – поклонился им и отдернул занавеску в глубине. Там обнаружилась комнатка, и с кожаных подушек поднялся при их появлении человек в европейском костюме, но без галстука. Рексач наскоро представил их друг другу:

– Капитан второго ранга Антонио Навиа, командир миноносца «Мартин Альварес». Сеньор Рамос. Теперь позвольте откланяться.