Глава XI Строительство дороги

Глава XI

Строительство дороги

Главный штаб Тихоокеанского Союза двинулся на работу в Северный Платт, в то время как Марш после окончательных переговоров с генералом Доджем в Омахе поспешил в своем новом вагоне на Запад, чтобы ускорить беспримерное состязание Запада с Востоком. Мэри была в восторге от удобства и комфорта своего дома на колесах, одного из первых, построенных Пульманом. Ее купе-комнатка была маленькая, но веселая и уютная, с розовыми шелковыми занавесками и драпри[40], панелями из клена, раскрашенная светлыми во французском вкусе красками.

Вагон был прицеплен к длинному поезду, битком набитому людьми, большей частью ирландцами, бывшими солдатами гражданской войны. С ними главный интендант и намеревался гнать вперед постройку дороги. Над этой всегда оживленной толпой «три мушкетера» скоро утвердили свою власть. Удар, нанесенный кем-либо из них, всегда означал совместное нападение всех троих. В драке Кезей был настоящая дикая кошка — подлинный ирландский Д’Артаньян, в то время как высоченный Слаттери походил на Портоса.

Как-то утром, когда поезд пришел в Керней, Мэри пристально и с упреком посмотрела на синяк под глазом Кезея.

— Пат, — спросила она, — где это вы подцепили синяк?

— Его мне подарил друг Дулан, по прозванию Большая Арфа, из шестого вагона, мисс Мариам.

— Что же, значит, подрались?

— Это и для меня самого загадка, мисс, — объявил капрал. — Видите ли, когда я уже совсем сдался, Дулан был вынесен из вагона; себя я еще не чувствовал без памяти, но до сих пор не знаю, кто из нас покалечен.

Впоследствии Шульц рассказал историю потасовки. Пат преуменьшил свою победу. Дело началось из-за того, что Дулан из вагона № 6 рассказал неправдоподобную историю, будто Пат был очень известен в армии тем, что в темные ночи ходил обрезать хвосты у коров.

Вообще среди ирландцев частенько происходили схватки, которые перемежались забавными и грубыми шутками или легкомысленными песнями. В общем здесь было весело день и ночь. Три мушкетера и Динни О’Бриел, красивый и статный парень, устроили квартет и распевали старинные песни. В сумерки, когда поезд мчался по снежным равнинам, меланхолические звуки печальных баллад вызывали слезы на глазах Мэри. Даже в их веселых песенках часто проскальзывали нотки, задевавшие сердечные струны девушки. Их репертуар был неистощим; он начинался «Изгнанием Эрина» и кончался «Дореновым ослом».

— Мне очень нравятся их песни, — говорила Мэри отцу, работавшему вместе с Джесоном над планами. — Песни поддерживают их хорошее настроение.