Тарзан между тем лежал в темноте своей камеры, не зная, что жена заключена в каюте, находящейся фактически над его головой.

Еду ему приносил тот же самый швед, который обслуживал Джейн, но все попытки Тарзана завязать с ним разговор оказались безуспешными. Он надеялся узнать через кока, на борту ли его маленький сын, но на любой, даже наводящий, вопрос касательно этой темы швед неизменно отвечал: «Я тумать, ветерр пудет дуть кррепки».

Вот уже несколько недель, которые для двоих пленников тянулись, как месяцы, пароходик медленно плыл вперед, но куда, они не знали. Однажды «Кинкейд» остановился, чтобы пополнить запас угля, но тут же снова лег на курс и продолжил плавание, которое казалось бесконечным.

Роков заглянул к Джейн Клейтон всего один раз с тех пор, как запер ее в тесной каюте. От длительной морской болезни он выглядел изможденным и взгляд его был пустым. Целью его визита оказалось получение от нее чека на крупную сумму в обмен на гарантии безопасности и возвращения в Англию.

– Когда вы меня высадите в каком-нибудь цивилизованном порту вместе с сыном и мужем, – ответила она, – я заплачу вам золотом вдвое больше той суммы, о которой вы просите, но до тех пор вы не получите от меня ни цента. Более того, на других условиях вы не дождетесь от меня даже обещания заплатить вам хоть цент.

– Вы дадите чек, о котором я прошу, – ответил Роков, сердито хмыкнув. – А иначе ни вы, ни ваш ребенок, ни ваш муж больше никогда не ступите на землю ни в каком порту, цивилизованном или нет.

– Я вам не верю, – возразила Джейн. – Какая у меня гарантия, что, взяв деньги, вы не поступите со мной и моими близкими так, как вам заблагорассудится, невзирая на обещания?

– Думаю, вы сделаете так, как я сказал, – возразил Роков, поворачиваясь к выходу из каюты. – Не забывайте, ваш сын в моих руках… Если вам случится услышать отчаянный крик ребенка, которого мучают, вас едва ли утешит мысль, что малыш страдает из-за вашего упрямства… В конце концов, это ваше дитя.

– Вы не сделаете этого! – воскликнула молодая мать. – Вы не будете… не сможете быть столь бесчеловечно жестоким!

– Это не я проявлю жестокость, а вы, – ответил вымогатель. – Потому что именно вы отказываетесь защитить вашего ребенка, позволив пачке презренных денег оказаться между ним и угрозой пытки.

Все закончилось тем, что Джейн Клейтон подписала чек на большую сумму и отдала его Николаю Рокову, который вышел из каюты с довольной ухмылкой.

На следующий день крышку люка, который вел в темницу Тарзана, подняли, и, глянув вверх, узник увидел голову Павлова, словно вставленную в светящуюся квадратную рамку.