А между тем из джунглей за его спиной на него из-под лохматых густых бровей с яростью смотрели налитые кровью глаза.

Маленькие обезьянки на верхушках деревьев болтали и бранились, а издалека, из самой глубины леса, доносилось рыканье пантеры.

Но Джон Клейтон, лорд Грейсток, стоял как оглушенный, ничего не видя вокруг, терзаемый горьким сожалением из-за упущенного шанса попытать судьбу. Как он мог оказаться столь наивен, что поверил на слово главному помощнику и правой руке своего заклятого врага?!

«У меня, по крайней мере, – пронеслось у него в голове, – есть одно утешение: что Джейн сейчас находится в Лондоне, в полной безопасности. Слава богу, что она тоже не попала в лапы к этим негодяям».

А сзади кровожадный, покрытый шерстью зверь, чьи злые глаза наблюдали за ним, как кошка за мышкой, крадучись приближался к нему.

Где были тренированные чувства дикаря, человека-обезьяны?

Где острый слух?

Где невероятное обоняние?

Глава 3 Зверь, на которого ведется охота

Глава 3

Зверь, на которого ведется охота

Тарзан медленно развернул записку, которую сунул ему в руку один из матросов, и пробежал глазами по строчкам. Сначала то, что он прочитал, не произвело на него большого впечатления. Его разум словно помутился от горя. Но постепенно полная картина отвратительного плана, придуманного, чтобы ему отомстить, полностью предстала перед его мысленным взором.

Вот что было в записке:

Прочитав это, ты поймешь истинный смысл моих намерений относительно тебя и твоего отпрыска. Ты родился обезьяной. Ты жил голым в джунглях – вот мы и вернули тебя в родной мир. Но твой сын займет следующую за тобой ступеньку. Таков незыблемый закон эволюции. Отец был животным, но сын должен стать человеком. Он сделает очередной шаг на пути прогресса. Он не будет голым зверем, обитающим в джунглях, но станет носить набедренную повязку и медные ножные браслеты, а также, вероятно, кольцо в носу, потому что вырастет среди людей – в племени диких каннибалов. Я мог бы убить тебя, но это слишком смягчило бы наказание, которое ты заслуживаешь. Мертвым ты не мог бы страдать из-за участи сына. Но когда ты будешь жить там, откуда не сможешь сбежать, чтобы его найти и прийти ему на помощь, твои страдания станут хуже смерти. Мысли об ужасах существования того, кого ты любишь больше всех, будут отравлять твою жизнь многие годы. Таким образом, это станет частью наказания за то, что ты осмелился встать на пути у Н. Р.