Приготовления шли своим чередом, вахты поочередно позавтракали.

— Сейчас вы кой-чо увидите, кореша, — сказал Уильям Скрич, служивший на «Софи», поглощая еду — сыр и суп из концентрата. — Увидите, как Златовласка отмочит шутку с этими иностранерами.

— Да пора бы и увидеть это кой-чо, — заметил кто-то из новичков. — Где все эти золотые доллары, которые нам обещали? До сих пор было больше пинков, чем полупенсовиков.

— Они у нас точно под ветром, кореш, — ответил Скрич. — Всё, что от тебя требуется — помнить свои обязанности и поживее заниматься пушкой, и дело в шляпе.

— Лучше б я сидел дома за своим старым станком, — сказал ткач. — Ну их, эти золотые доллары.

Огонь на камбузе залили водой; печь зашипела и завоняла. У люков появились суконные завесы; каюта Джека исчезла, Киллик торопливо стаскивал своё барахло вниз, а плотники разбирали переборки; кудахчущие куры для офицерского стола в клетках отправлялись вниз; и всё это время Джек не сводил глаз с моря. Небо на востоке уже начало светлеть, когда явился боцман за уточнениями по поводу установки легвантов. Это не потребовало долгих раздумий, но когда Джек ответил и опять взглянул через борт, незнакомец был уже прекрасно виден: по мере приближения его чёрный корпус всё отчетливее проступал на тёмном серебре моря, где-то в миле по раковине правого борта. А за ним, далеко под ветром, два других. Невеликие ходоки, это ясно; хотя они несли много парусов, им сложно было догнать первое судно; на нём даже убрали нижние паруса, чтобы уменьшить их отставание, и теперь до них было, наверное, три четверти мили. У одного как будто аварийное парусное вооружение. Сунув подзорную трубу за пазуху, Джек поднялся на грот-марс. При первом же взгляде, как только он устроился понадёжнее и навёл фокус на ведущее судно, он сжал губы и тихо присвистнул. Тридцатидвух-, нет, тридцатичетырехпушечный фрегат, не меньше. Затем он улыбнулся и, не отрывая глаз от подзорной трубы, окликнул:

— Мистер Пуллингс, поднимитесь, пожалуйста, на марс. Вот, возьмите мою трубу. Что вы скажете об этом корабле?

— Тридцатидвух… нет, тридцатичетырехпушечный фрегат, сэр. Французский, судя по форме кливера. О нет. Нет! Боже мой, сэр, это «Беллона».

Это была та самая «Беллона», в её привычном районе крейсирования. Она эскортировала два торговых судна из Бордо до двадцатого градуса западной долготы и сорок пятого градуса северной широты и успешно провела их через Бискайский залив, не без некоторых сложностей — это были медлительные твари, и одна из них потеряла фор— и грот-стеньги. Сопровождать она их сопровождала, но была предана своему делу не более, чем любой приватир; сейчас её гораздо более занимала странная треугольная штуковина, болтающаяся у неё с наветра. Контракт не препятствовал захвату призов по ходу дела, и уже с четверть часа или, скорее, с той минуты, как заметили «Поликрест», «Беллона» шла на румб круче к ветру, чтобы подойти ближе, и теперь капитан «Беллоны» был занят тем же, чем и Джек — пялился в подзорную трубу с марса.