— Ну, вот так очень хорошо, — сказал он рулевому, вглядываясь в его лицо при свете нактоуза. — А, это Хейнс, понятно. Что ж, Хейнс, я вынужден оставить тебя на вторую смену у штурвала: тут нужен настоящий моряк. Так держать, ты меня понял? Ни на волос в сторону.

— Слушаюсь, сэр. Так держать.

— Продолжайте, мистер Пуллингс. Проверьте у орудий брюки и лотки для ядер. Можете отдать риф на грот-марселе, если ветер ослабеет. Если что-то изменится — позовите меня.

Он спустился вниз, натянул рубаху и бриджи и лёг в койку, листая «Флотский список» Стила; но не утерпел и вскоре снова оказался на квартердеке и стал расхаживать вдоль подветренного борта, заложив руки за спину и бросая взгляд в тёмное море при каждом развороте.

Два корабля, возможно три, меняют галс по сигналу. Они могут быть кем угодно — британскими фрегатами, французскими линейными кораблями, нейтралами. Но они могут быть и вражескими торговыми кораблями, выскользнувшими благодаря безлунной ночи; неосторожная вспышка света, когда второе судно поднялось на волне, делала предположение о торговцах более вероятным. Кроме того, военным кораблям несвойственно так разбредаться по морю. Он составит более полное представление, когда рассветёт. И в любом случае, каким бы галсом они ни шли, на рассвете у него будет преимущество — он будет от них на ветре.

Он смотрел за борт, смотрел на кильватерный след: снос под ветер, конечно, был, но куда меньше, чем прежде. Каждое бросание лага показывало неизменные три с половиной узла: мало, но сейчас и не нужно было больше. Он бы даже уменьшил парусность, если бы судно шло быстрее — из опасения оказаться к утру слишком далеко.

Далеко над морем на раковине «Поликреста» вспышка озарила небо, и секунды через полторы донеслось «бум» — они снова меняли галс. Теперь они с незнакомцем шли параллельными курсами, причем «Поликрест» имел преимущество наветренного положения в его самом чистом виде — он находился прямо против ветра относительно ведущего корабля из троицы. То, что есть и третий, было уже с полчаса как очевидно.

Восемь склянок. Скоро начнёт светать.

— Мистер Пуллингс, несите вахту. Убрать грот-марсель и крюйсель. Мистер Паркер, доброе утро. Прошу вас, пусть немедленно разожгут огонь на камбузе: люди должны позавтракать как можно скорее — основательный завтрак, мистер Паркер. Поднимите «бездельников». После этого можете начинать готовить корабль к бою: мы пробьём тревогу в две склянки. Где сменные мичманы? Старшина — немедленно идите и обрежьте их гамаки. Позовите главного канонира. Так, господа, — смятенным Россаллу и Баббингтону, — что значит ваше недостойное поведение? Не явиться вовремя на вахту? Ночные колпаки, грязные физиономии, Боже! Вы ленивые немытые салаги. А, мистер Рольф! Сколько картузов у нас наполнено?