Но пока он сидел в приёмной, ему упорно лезли в голову мысли о его проступках, о тех неприятностях, которые могла ещё доставить ему зловредность адмирала Харта; и ведь в самом деле, в Даунсе он вёл себя небезупречно. Предостережение Стивена упало на неподготовленную почву; и чтобы семя проросло, потребовался Дандас — Дандас, у которого были все возможности узнать, что здесь думают о его поведении в Даунсе. Если бы они послали за его судовым журналом и журналом приказов — некоторые вещи ему сложно было бы объяснить. Все эти тонкие хитрости и маленькие стратагемы, которые по отдельности казались столь безупречными, теперь в совокупности выглядели совершенно дурацкими. И прежде всего — как получилось, что «Поликрест» оказался на мели? Объясни-ка, салага чёртов. Так что он обрадовался больше обычного, когда лорд Мелвилл, поднявшись из-за стола, тепло пожал ему руку и вскричал:

— Капитан Обри, я очень рад вас видеть. Я же сказал тогда, что уверен, что вы отличитесь, помните? Я это сказал в этой самой комнате. И так всё и вышло, сэр: Совет доволен, счастлив, в высшей степени удовлетворён своим выбором капитана «Поликреста» и вашим поведением в Шолье. Жаль, что вам пришлось заплатить за это такую цену: я боюсь, что вы понесли большой урон не только в людях, но и лично. Скажите, — спросил он, глядя на голову Джека, — каков характер ваших ран? Они... они беспокоят вас?

— Нет, милорд, не могу сказать, что беспокоят.

— Как вы их получили?

— Что ж, милорд, одну оттого, что что-то ударило меня в голову — кусок оболочки мортирной бомбы, я полагаю; но, к счастью, я в тот момент был в воде, и он не причинил мне особого вреда, только сорвал с головы лоскут кожи в ладонь шириной. Другая — от шпаги, и я её тогда не заметил, но видимо, был повреждён какой-то сосуд, и я потерял большую часть крови, прежде чем это осознал. Доктор Мэтьюрин говорит, что осталось её, наверное, не более трех унций, и то в пятках.

— Я вижу, у вас хороший врач.

— О да, милорд. Он прижёг рану калёным железом, остановил кровь повязкой и мигом поставил меня на ноги.

— Скажите, каковы его предписания? — спросил лорд Мелвилл, который очень интересовался своим организмом и, соответственно, организмами вообще.

— Суп, милорд. Суп в непомерных количествах, ячменный отвар и рыба. Лекарство, конечно — зелёная микстура. И портер.

— Портер? Это хорошо для крови? Попробую принять сегодня. Доктор Мэтьюрин выдающаяся личность.

— Это верно, милорд. Наш счёт от мясника был бы куда длиннее, если бы не его самоотверженность. Матросы о нём чрезвычайно высокого мнения: устроили подписку, чтобы подарить ему трость с золотым набалдашником.