Мы вошли на рейд Шолье 14-го числа сего месяца и досадным образом сели на мель в тумане под перекрёстным огнём их батарей, так что возникла необходимость захватить судно, чтобы снять нас с мели. Мы выбрали корабль, стоявший на якоре под одной из батарей, и со всей возможной быстротой отправились к нему в шлюпках. Именно при его захвате ваш сын и получил ранение. Это оказался двадцатипушечный лигурийский корвет «Фанчулла» с несколькими французскими офицерами. Затем мы отправились атаковать транспортные суда, причём ваш сын всё это время проявлял выдающуюся доблесть, и мы одно захватили, одно потопили, и пять заставили выброситься на берег. Тогда же «Поликрест», к несчастью, затонул, после того как пять часов бился о мель и получил свыше 200 попаданий в корпус. Вследствие этого мы на наших призах проследовали в Даунс, где военно-морской трибунал, заседавший вчера на «Монархе», полностью оправдал офицеров «Поликреста» за потерю судна, не без весьма лестных замечаний. Вы найдёте более полный отчет об этом небольшом деле в моём письме в «Газетт», которое будет опубликовано в завтрашнем номере, и в котором я имею удовольствие упомянуть вашего сына; и поскольку я в настоящий момент направляюсь в Адмиралтейство, я также буду иметь удовольствие упомянуть его имя в разговоре с Первым Лордом.

Мои нижайшие поклоны миссис Баббингтон.

Остаюсь, сэр, от всего сердца, искренне ваш,

Джон Обри.

P.S. Доктор Мэтьюрин также кланяется вам и просит передать, что руку вполне можно спасти. Но я хочу вас заверить, что он лучше всех на флоте управляется с пилой, если до этого дойдёт; так что, надеюсь, это успокоит вас и миссис Баббингтон».

— Киллик, — крикнул он, складывая и запечатывая письмо. — Это на почту. Доктор готов?

— Готов и жду уже четырнадцать минут, — громко сказал Стивен кислым голосом. — Что ты за чудовищный копуша за письменным столом, Боже мой. Скрип-скрип, пых-пых. «Илиаду» можно было написать за половину этого времени, вместе с комментариями.

— Извини, извини, дорогой друг — терпеть не могу писать письма: это мне почему-то никак не даётся.

— Non omnia possumus omnes[112], — сказал Стивен, — но, по крайней мере, мы можем спуститься в шлюпку в установленное время? Так, вот твоё лекарство и вот пилюля, и помни — кварта портера за завтраком, кварта в середине дня…

Они поднялись на палубу, где застали сцену кипучей деятельности: щётки, скребки, куски песчаника разных форм и размеров елозят в разных направлениях; все двадцать бронзовых пушек уже сверкают; пахнет краской. Команда «Фанчуллы», бывшая команда «Поликреста», слышала, что их приз будет приобретён флотом, и соображала, что за привлекательный корабль дадут цену выше, чем за неопрятный — а цена имела к ним непосредственное отношение, поскольку им причиталось три восьмых от неё.