Олег бросил в сторону гаечный ключ, плюхнулся на ящик за стеллажом. «Что я, баран, упираться за всех? Все филонят, а я рой копытом?.. Нашли дурака!»

Он достал сигареты. Тоска. Никакого настроения, а до конца смены еще битый час.

— Толька, — сказал он своему молодому напарнику, — не гоношись. Отдохни немного.

— Не хочу, — тихо ответил паренек, стыдливо опуская глаза.

— Дурак, значит. Чему тебя только в ПТУ учили… Девчонка-то есть?

— Есть.

— Целуешься?

Толя молча ушел к монтажному столу.

Олег привалился к стеллажу: не-ет, братцы-кролики, так без зарплаты останешься. Надо скорехонько мотать отсюда.

— Крушин, — раздался над ним по-стариковски дребезжащий голос мастера. — Не совестно тебе, такому обалдую, сидеть, когда все работают?

У Олега моментально вспыхнула злость: это он сидит? Он обалдуй?

— Васильич, не трави душу матросскую. Гуляй по курсу.

Исполосованное морщинами лицо мастера покрылось болезненной багровостью: никогда Олег не разговаривал с ним так нагло.

— Что с тобой, Крушин? Ты сам все время кричишь о своей неоперившейся семье, и вдруг сидишь.

— Почти три недели кочевряжимся новой бригадой, и все три недели мусор, а не работа! — хрипло прорычал сборщик. — Будет за январь заработок? А?.. Молчишь… Никто не работает!

— Подожди, Олег. — Серегин присел рядом со сборщиком. — Игорь с Вадиком, я вижу, без роздыху вертятся. Толя, малолетка, тоже весь в работе. Так что…

— А гении электрода? Вон они, сволочи, похохатывают!

— Ну это сварщики, Олег. Они не подготовлены к слесарной работе. Их бы тебе подучить, а ты сам с них пример берешь. Что же у вас получается: ты сидишь, Измайлов еле ноги таскает, Штеменко ждет сына. Вы ж январский план запорете. Весь цех потащите за собой.

Олег хмуро молчал. Что тут объяснять, уходит он, все. Хватит, посмотрел на эту новую форму. Формалисты чертовы. Не-ет, если уж Измайлов такой лентяй, то вряд ли его исправишь, а у него, у Олега, молодая семья. Семью кормить надо. Жена с девятимесячной дочуркой не станут ждать, когда Измайлов ума наберется.

Серегин в это время вспомнил слова начальника цеха: «Андрей Васильевич, если что заметите у них, не давите дисциплиной. Бригада новая, люди разные, пусть притрутся друг к другу. Не разбегутся — половина дела в шляпе. Остальное — вопрос политического воспитания…»