Похоже, что Клермон и сам был неплохо осведомлен об этом, так что он молча скрипел зубами, глядя на главу Интерпола с ненавистью, а цвет его лица интенсивно менялся с зеленого на красный, с красного на белый и – обратно.

– Ну, так будете говорить? Нет? Ну и черт с вами, вам же хуже! – Генерал Манн подошел к двери, открыл ее и произнес: – Вон отсюда! И не забудьте в спешке оплатить счет за проживание в гостинице! В противном случае получите штраф в пятикратном размере, я прослежу лично! Вон!

Дважды упрашивать адвоката не пришлось – он пулей вылетел за дверь. Манн упал в кресло, покрутил головой и невесело рассмеялся.

– Тоже пустышка. Нет, не он за всем этим стоит! – Виктор взглянул на Смолева, который в задумчивости перебирал разложенные на столе репродукции с украденных картин, выкладывая из них замысловатый, одному ему понятный пасьянс. – Ну что ты их крутишь? Дай взгляну! Это кто с желтым лицом на синем фоне?

– Это «Портрет доктора Гаше» Ван Гога, – задумчиво потирая шрам на виске, ответил ему Алекс. – В свое время купленный японцами за бешеные деньги. Видишь, какие необычные цвета? С этим связана любопытная история: Гаше лечил Ван Гога с помощью дигиталиса, который добывают как раз из растения наперстянка, цветок которой Гаше и держит на картине в руках, видишь? Причем, есть два портрета, и на каждом он держит в руке этот цветок. Дигиталис – незаменимое средство при лечении сердечной недостаточности, но, понимаешь, какая штука: с дозировкой надо быть очень аккуратным. При передозировке – это серьезный яд. А еще есть мнение, что при регулярном приеме значительных доз дигиталиса – как раз случай Ван Гога – у человека совершенно меняется цветовое восприятие: небо становится фиолетовым, деревья – красными и синими, трава – оранжевой, люди – зелеными. Кто знает, что было бы, снизь доктор Гаше дозировку своему пациенту, – может, многие картины Ван Гога и не появились бы на свет?

– Любопытно, любопытно, – пробормотал Манн, беря репродукцию в руки и рассматривая ее повнимательней. – И ты тоже в это веришь?

– Не особенно, если честно, – рассмеялся Алекс. – Судя по «Письмам к брату Тео», Ван Гог всю жизнь экспериментировал с цветом, порой сочетая и вовсе не сочетаемое, все время находился в творческом поиске. А если это и правда – не говоря уже о влиянии полынной настойки, абсента, на его психику – то если голубой цвет неба он действительно видел красным, то и на палитре выбрал бы голубой, чтобы увидеть красный на холсте. А для всех остальных голубой так и остался бы голубым. Поэтому, когда на картины смотрит зритель, – он видит одно, а когда художник, – порой совсем другое!