Олоне высадился на Санто-Доминго всего лишь несколько дней назад – и вот впервые забрел так далеко вглубь острова, притом что местность не знал совсем.

В те времена, довольно далекие от нынешних, Санто-Доминго на самом деле являл собой одну громадную чащобу девственного леса, перемежавшуюся тут и там открытыми пространствами обширных саванн, поросших разнотравьем высотой шесть-семь, а то и восемь футов.

Поселения, заложенные испанцами и французами, располагались только вдоль морского побережья. Поселенцы расчистили от леса лишь несколько сотен акров земли – на том все и закончилось.

С тех пор как на Санто-Доминго вторглись французы и решительно взялись обустраиваться на острове, испанцам приходилось то и дело обороняться от налетов новоявленных захватчиков; они буквально опоясали свои границы кордоном из ранчо и с присущей им кастильянской гордостью высокопарно назвали их городами. Но эти жалкие поселки, рассеянные на значительном расстоянии друг от друга, словно канули в океан зелени, обступавшей их со всех сторон, будто затерялись в нем.

Американские леса чрезвычайно опасны, и тому есть две причины: растительность там настолько пышная и могучая и деревья достигают такой высоты, что под их кровлей даже днем царят непроглядные сумерки; кроме того, эти леса состоят из одной породы деревьев. А это означает, что нужно иметь большой опыт и, главное, привычку к жизни в подобных условиях, где любой звук угасает, так и не породив эха, где воздух едва перемещается и где нервы сдают настолько, что очень скоро человек теряет все силы и в конце концов погибает.

Есть немало примеров того, как охотники неделями блуждали в американских дебрях, и когда их находили еще живыми, то это уж были поседевшие безумцы; хотя, в общем, принято считать, что человек, заблудившись в дремучем лесу, неминуемо гибнет…

Пройдя где-то с полчаса, Олоне, к своему ужасу, понял, что заплутал. Он бережно опустил свою легкую ношу наземь, остерегшись идти дальше и вконец заблудиться; принес в шляпе воды из ручья, журчавшего неподалеку от того места, куда он забрел, и попробовал привести девушку в чувство.

Состояние доньи Виоленты было вызвано только глубочайшим потрясением, пережитым ею во время яростного нападения, которому она подверглась столь внезапно. Из всех свойств человеческой натуры память теряется быстрее других, но она же, в общем, и скорее возвращается. Девушка тотчас вспомнила, что с нею произошло; ее бледные щеки чуть порозовели, она обратила добрый взгляд на флибустьера и попыталась улыбнуться.