– Да, вы правы, мадемуазель, только ваш отважный рыцарь – всего лишь бедный Береговой брат, почти изгой.

– Не говорите так. Прошло всего-то несколько дней, а вы уже завоевали весьма почетное место среди ваших товарищей. Запомните, сударь: кто обладает отвагой, упорством и чувством верности, непременно будет удостоен похвалы, богатства и счастья.

– И все это вы мне предсказываете? – с горькой усмешкой спросил Олоне.

– Нет, – отвечала она, отворачивая голову, чтобы скрыть свой румянец, – скорее, я выражаю надежду.

Последовала короткая пауза. Молодые люди пребывали во власти столь горячего чувства, что всячески старались его не выдать.

– У вас хватит сил, мадемуазель, – через мгновение продолжал Олоне, – чтобы попробовать вместе со мной отыскать верную дорогу? Или же вам угодно дождаться моего возвращения здесь, у ручья?

– Нет! – живо воскликнула девушка. – Я ни за что не хочу разлучаться с вами. Давайте руку, сударь, я готова идти.

И, после того как Олоне сориентировался на местности, они двинулись дальше. Время от времени, то есть каждые шесть минут, флибустьер стрелял из ружья – но тщетно: звуки выстрелов, не раскатываясь эхом, затухали под непроницаемым пологом леса. Хотя молодой человек старался держаться бесстрастно и даже весело, чтобы не пугать девушку, его терзала тревога, и с каждым мгновением она становилась все острее: он понимал – чем глубже они забредают в лесную глушь, тем больше у них шансов заблудиться совсем.

Деревья, стоявшие сплошной стеной, походили друг на друга точно две капли воды. Силы у девушки иссякали – она все тяжелее опиралась на руку буканьера, и хотя она не жаловалась и даже пыталась улыбаться, нетрудно было заметить, что усталость ее была велика.

Не желая переводить и без того небольшой запас пороха, флибустьер был вынужден прекратить пальбу.

День клонился к вечеру, сумерки, царившие под древесными кронами, сгущались все больше. Скоро силы совсем оставили девушку – ноги у нее подкосились.

Олоне в порыве отчаяния подхватил почти бесчувственную бедняжку, поднял ее на руки и попробовал идти дальше, решив продолжать поиски. Он не без горькой радости ощущал нежное прикосновение к своему лицу шелковистых, благоуханных вьющихся прядей волос девушки, чья голова томно покоилась на его плече.

Но у сил человеческих есть пределы, и одолеть их безнаказанно нельзя. Флибустьер чувствовал, как к горлу у него приливает кровь, в висках стучит так, что голова того и гляди расколется, а глаза застилают языки пламени. Он продвигался вперед с большим трудом и уже предчувствовал, что вот-вот упадет, побежденный, к ногам той, которую вызвался спасти; еще минута-другая – и все кончится.