– Я захватил город с совершенно определенной целью – заполучить кое-какие бумаги, что хранятся у вашего братца. Когда я ворвался к вам в дом, вас уже и след простыл – там остался только ваш брат. Он отчаянно сопротивлялся, и в конце концов ему удалось сбежать.
– Ха-ха! Тем лучше! – усмехнулся Кеклик.
– И впрямь все к лучшему, слово Дрейфа! Ведь я не желал ему смерти и убил бы его лишь в самом крайнем случае. Однако ж для меня очевидно, что, спровадив вас и оставшись в доме один, ваш брат преследовал некую цель, притом весьма серьезную – например, перепрятать в более надежное место бумаги, которые я тщетно у него искал и которые он, шельма эдакая, решил сберечь любой ценой, тем более что для вящей сохранности их легче всего было передать вам. А значит, они должны быть у вас. Отдайте же их мне, и я еще раз обещаю, что не только не убью вас, но и отпущу на все четыре стороны, не пройдет и получаса.
– Клянусь вам, благородный капитан… – отвечал Кеклик, бледнея на глазах.
– Не клянитесь и делайте, что говорят, – строго велел флибустьер. – Если я угрожаю, то привожу угрозы в исполнение незамедлительно. Бумаги у вас, знаю, и они мне нужны. Или?..
– Капитан!..
– Бумаги! Прошу в последний раз.
Кеклик побледнел как полотно, его с ног до головы пробила дрожь, он отступил назад и резко прижал руку к груди.
– Не видать их тебе, пес! – вскричал он и, выхватив кинжал, изо всех сил ударил им врага прямо в сердце.
Клинок, поразив Дрейфа в грудь, сломался, а флибустьер стоял, незыблемый как скала.
– Вот, значит, ты как, несчастный! – воскликнул он. – Спасибо доброй моей кольчуге!
Он вскинул топор.
– А это тебе плата за предательство, злодей! – глухо прибавил он.
В следующий миг Кеклик с проломленным черепом рухнул наземь; несколько мгновений он дергался в предсмертных судорогах, потом издал дикий вопль и вместе с ним испустил дух.
Дрейф повесил топор обратно на пояс, опустился на колени рядом с убитым и принялся обыскивать его. Как он и предполагал, под одеждой у того был спрятан пакет, где, верно, и лежали бумаги, которые он так долго искал.
– Ну вот, – философски заметил флибустьер, засовывая драгоценный пакет себе в камзол, – не стоило так огорчаться. Онцилла, несмотря на всю свою хитрость, на сей раз определенно угодил в свои же сети.
Дрейф встал, глянул напоследок на распростертое у его ног безжизненное тело и неспешно, весьма довольный собой, направился к аюнтамьенто, куда вскоре благополучно и прибыл.