– Во имя неба, монсеньор, в ваших интересах, равно как и в интересах госпожи герцогини, – проговорил он, – чтобы она не входила и, главное, не услышала ни слова из того, о чем мы будем говорить.

Герцог с недоумением воззрился на странного собеседника – тот же, не прибавив больше ни слова, сделал головой настолько умоляющий жест, что герцог, чьи интерес и любопытство дошли до крайности, повернулся к слуге и сказал:

– Попросите госпожу герцогиню извинить меня. Сейчас у меня посетитель, и мы обсуждаем очень серьезные вещи. Как только я освобожусь, непременно сам наведаюсь к ней. – И, обращаясь уже к капитану, он прибавил: – Я сделал то, о чем вы просили.

– И я благодарен вам, монсеньор, как ради вас, так и ради себя.

– Теперь, сеньор, надеюсь, вы объяснитесь.

– Да, монсеньор, но прежде всего позвольте сказать вам вот что. Никто не верит клеветническим слухам, порочащим вашу светлость. Ваши враги замыслили против вас тайный заговор и теперь пытаются его осуществить. Они знают – вы ни в чем не виноваты, но им угодно вас погубить, и они вас погубят. Перед тем как вы отплыли из Испании, многих ваших слуг подкупили и выкрали у вас ценные письма. Ловкие фальсификаторы подделали некоторые из них, причем так искусно, монсеньор, что даже вы, если их вам показать, не сумели бы отличить подделки от оригиналов и не смогли бы доказать, что писали все это не вы, в чем вас обвиняют. Я хочу, чтобы вы знали все, и потому признаюсь вам: я был одним из главных зачинщиков этих козней. Но не потому, что питал к вам ненависть, монсеньор, нет. Повторяю, я не испытываю к вам ненависть и не желаю вам ничего плохого. И лишь постольку, поскольку надеюсь на то, что вы сделаете мне одолжение. Поступить так меня побудила одна причина, и скоро вы ее узнаете. Мне известно, в чьих руках эти письма, я могу их достать и передать вам. Больше того, я могу помочь вам поквитаться с врагами, предоставив доказательства, подлинные доказательства того, что против вас строятся коварные козни.

– И вы готовы пойти на это? – с дрожью воскликнул герцог.

– Да, монсеньор, готов, но при одном условии.

– Понятно, и что же это за условие?

– Так вы согласны на сделку со мной, монсеньор? – спросил капитан, и его мрачное лицо на миг озарилось надеждой.

– Пока я вам ничего не обещаю. Для начала не худо было бы знать, на что я иду.

– Хорошо, тогда я перехожу к главному. Только заранее прошу простить меня, монсеньор, за то, что я сейчас расскажу, поскольку кое-какие подробности моего рассказа имеют к вам самое прямое отношение.