Послышался ропот, и император поднял руку.

– Да, покупать. Они – наши друзья, и мы зависим от их оружия, их поддержки. Но они еще и торговцы. Не бойтесь. – Он коротко улыбнулся. – Я знаю, как торговаться, и получу хорошую цену. Как только добудем зерно и организуем пекарни, мы начнем регулярно выдавать хлеб и справедливо распределять его. Бесплатно. Да?

Константин огляделся, дождался кивков и продолжил:

– О чем еще говорилось? – Он умолк, потер переносицу.

Феон задумался, когда император в последний раз спал всю ночь. Должно быть, еще в Морее.

Константин поднял глаза:

– Мы говорили о недовольстве и отчаянии, не так ли? О том, как они подрывают желание людей делать то, что должно. Первое… да, я понимаю, как может разжечь недовольство вид сытых дворян и церковников, которые не участвуют в защите города. Нам нужно показать примеры. – Он вновь обернулся к Леонарду и Исидору. – У нас в городе много мужчин, которые, возможно, делают слишком мало. Монахи. Когда мы будем говорить с настоятелями о золоте, мы поговорим и о рабочей силе. Пусть монахи чинят стены, которые рушат турки.

– Не лучше ли им заняться другим, ваше величество? – прохладным тоном заметил архиепископ Леонард. – Идти к людям и призывать их правильно молиться Святой католической церкви и ее отцу в Риме. Чтобы они шли в соборы и молили Бога об избавлении, а не избегали церквей, будто это заразные дома.

Константин вздохнул.

– Если мы пытаемся уменьшить недовольство, нам не стоит принуждать людей молиться чуждым им образом. – Он поднял руку, предупреждая возражения церковника. – Я уже сделал в этом отношении все, что сейчас мог. Мы вернемся к этой теме в мирное время, после нашей победы. Сейчас мы должны заботиться только о том, чтобы достичь ее.

Он отвернулся от прелатов.

– Полагаю, нашим благородным семьям тоже стоит показать свое участие. Моя дорогая сестра приходила в одну из ночей на стены вместе со своими дамами и помогала заделывать брешь. Это вдохновляло всех, кто был рядом. Возможно, кто-то из членов ваших семей сделает то же самое?

Феон понял, что кивает вместе с другими царедворцами. «В отличие от большинства, – подумал он, – моя жена сочтет это своей обязанностью и первой придет на стены». Его всегда раздражала способность Софии жертвовать собой.

– Теперь перейдем к отчаянию.

Константин подошел к окну. Отсюда была видна часть Рога, и Феон знал, на что смотрит император: турки, владеющие сейчас морем, строили мост. Когда тот достигнет городского берега, неподалеку от дворца, они смогут перебрасывать по нему свежих людей и атаковать эти стены. Судя по темпам строительства, ждать этого оставалось недолго.