Глава 29 Гром

Глава 29

Гром

24 мая: сорок восьмой день осады

– Обрушится ли эта буря на нас, друг мой, или пройдет мимо?

Хамза не сразу обернулся на вопрос Мехмеда. Стоя у входа в большой отак своего владыки, он перевел взгляд с выходящего Совета – Кандарли Халиля и Исхака-паши, уходящих с заговорщицкими улыбками на запад.

– Там уже играют молнии, благороднейший. Но пока она не движется сюда. – Он опустил полотнище, когда донесся новый удар грома. – Однако я предпочел бы, чтобы она пришла. Сам воздух требует ее. Кажется, будто весь мир готов взорваться.

– Ты хочешь еще дождя? – покачал головой Мехмед. – Разве ты не слышал, что десять моих янычар погибли, когда на них обрушилась мокрая траншея? – Он вздрогнул. – Плохой знак, когда люди тонут на суше.

Хамза повернулся к столу, посмотрел на сидящих за ним двоих мужчин. Заганос-паша, самый верный военачальник султана, самый пылкий сторонник войны, почти незаметно покачал головой. «Не позволяй ему читать знаки. Не дай ему уйти во мрак еще глубже».

Хамза перевел взгляд на другого мужчину. На Мехмеда. Тот изменился за семь недель осады. Его напряженное лицо истончили борьба и сомнения. Но сильнее всего перемены виднелись в его действиях, его поступках. Если б два советника, которые сейчас вышли из шатра, призвали его к снятию осады, возвращению в Эдирне и роспуску армии несколько недель назад, Мехмед выгнал бы их из шатра криком и даже, возможно, ударами бастинадо. Все видели, как он обошелся с опальным Балтоглу. Вместо этого султан отпустил Халиля-пашу и Исхака-пашу – осторожных людей, которых он ненавидел, людей его отца – с пожатием плечами, иншалла, бормоча, что обдумает их добрый совет.

Хамза не хуже Заганоса знал, что нельзя позволять султану надолго задумываться над такими знамениями, как утонувшие янычары. Его – как и любого человека – настроение могло измениться с одной мыслью, с фокусом на успехах вместо неудач. И в этом Мехмед тоже удивлял своего главного сокольничего, ставшего адмиралом. Хамза считал его наивным в путях войны, владеющим только книжным знанием, лишенным практики опыта, мечтающим о великих героях прошлого, Александре и Цезаре, не понимая, как стать похожим на них. Однако за семь недель Мехмед показал себя их достойным соперником. Именно он разделил свои силы, чтобы атаковать город со всех сторон; он командовал кораблями, которые прошли по земле в Рог и обошли греков с фланга; он изучал действие пушек и рассчитал углы и траектории, необходимые для обстрела охраняющих бон кораблей поверх стен нейтральной Галаты. Он принимал советы от мастеров – еще один признак хорошего командования и взросления, – но побуждение, толчок, команда исходили от него.